Мой первый относительно приличный (не в смысле содержания) клип

Много обнаженки. И вообще, клип слэшный.

@музыка: Marylin Manson - Tainted Love

@настроение: творческое

@темы: слэш, marylin manson, клипы, дориан грей

---

Пирожковая

А Андерс демону подстилка
Так говорят его враги
Друзья же думают иначе
Он наша прелесть мур-мур-мур

У Изабеллы грудь большая
Но спрятать сложно что-то там
Ведь мужики порой и бабы
Глядят сначала в декольте

Над Фенрисом стебаться просто
На расстоянии большом
Когда же он все это слышит
Уже ничто вас не спасет

А Мерриль трепетная няшка
С глазами цвета лопухов
Хотя душой дитя природы
Малефикарит только так

А тот кто звался Справедливость
Решил вдруг имя поменять
Ну а до кучи уж и тело
Чтоб Андерс больше не скучал

У нашей рыжей капитанши
В доспехе пол не разобрать
Когда в неё влюбился Донник
Был позже сильно удивлен

А Варрик Бьянку начищает
Поэты с придурью всегда
Не знаю пел ли серенады
Баллады точно он писал

Наш принц так болен головою
Корона будет тяжела
Послушай Себ возьми Эльтину
И поезжай к себе домой

Забавно знаете бывает
DA за магов проходить
Логэйна воин мочит долго
Ну а стихийщик в два пинка

Еще забавней магом эльфом
В аддоне эрлингом рулить
Эх жаль что мало там расизма
И банны редко восстают

Всего забавнее в Киркволле
Хамя храмовникам вовсю
Шататься магом на свободе
И террористу помогать

Орсино гад подвел в финале
А как хорош сначала был
Что даже Мередит оставить
Его в покое не могла

А наша строгая блондинка
Решила завести гарем
Мальчишка Керан Каллен Карвер
Не много ль будет ей одной

Наместник в принципе нормальный
И здравомыслящий вполне
Но вот беда в родном Киркволле
Таких не ценят ну совсем

Сынок его хороший малый
Да вот никто не подсказал
Пошли ты парень на фиг церковь
Раз все равно ты принял Кун

Милашка Каллен носит латы
По мне так лучше он без них
Еще же лучше в Ферелдене
Под боком у моей Амелл

Не очень Флемет в части первой
Намного лучше во второй
Тогда она была старухой
Сейчас же баба хоть куда

Аришок сволочь неприступный
Не только в смысле переспать
Пока убьешь сто раз жалеешь
Что Изабелла все ж своя



Посвящается "Клейму Убийцы":

Шикарный замок у Проспера
Но заблудиться трудно в нем
Чем больше стражников тем ближе
Тюрьма ловушка и побег

Тюрьма не очень у Проспера
До форта Драккон далеко
Сбежать же можно только с Таллис
Нельзя спасенья подождать

А Таллис милая эльфийка
Хотя и склонная темнить
Ну после Андерса привыкнуть
Несложно к взрывам и вранью




Так хороша Анора наша
Жаль только с женщиной ни-ни
И замуж взять её возможно
Отнюдь не всем и не всегда

С Логэйном все еще печальней
Романсить с ним совсем нельзя
А было б можно – все б послали
Подальше брата короля

Признаться Алистер прикольный
Особо с розою в руке
Особо с женщиной в постели
Прошу учесть что в первый раз

Красавчик Зев болтает много
Но способ есть его заткнуть
А уж какой представьте сами
Иль заведите с ним роман

А Шейла наша пусть и голем
По мне красотка хоть куда
Вот только спать в её постели
Достоин только Каридин

Мальчишку Пола очень жалко
Пока не взглянешь на Мерриль
Заткнитесь Андерс Фенрис Себа
Она заплачет всех убью

Хоть в Ферелдене мага крови
Не так уж сложно распознать
В Киркволле пальцем ткни в любого
В малефикара попадешь

Пусть Корифей и гад магистр
Но пользы может быть вагон
У нас уж был похожий случай
С таким же в точности козлом

На Тропах Фенрис просто няшка
И Изабелла и Мерриль
Особо поражает Андерс
С его припадком и my love

А Кайлан был король приличный
Хоть непорядочный мужик
Так скажет каждый кто не умер
Пред возвращеньем в Остагар

Авернус милый мне поведай
Ну как ты прожил столько лет
И что еще со скверной делать
А не поведаешь убью

@темы: dragon age, алистер, пирожки, андерс, фенрис, анора, мерриль, авелин, зевран: шейла, логэйн, изабелла

---

А меня опять потянуло на психологию...

Андерс и Фенрис

Две заразы, без которых я не представляю себе DA2 – и которых я бы послала бы подальше сразу же, встреться мне такие кадры в реальной жизни. Впрочем, и в DA2 я, играя женщиной, отношусь к ним довольно прохладно. А вот при игре за мужчину…
Начиная с первого акта я разрываюсь между этими двоими. Если я качаю кому-то из них соперничество, выбор очевиден – ибо, ИМХО, романы на соперничестве на порядок интереснее романов на дружбе. Но такое бывает далеко не каждое прохождение. Чаще всего мой Хоук умудряется дружить с ними обоими.
Андерс, как уже писалось в каком-то моем фике, «существо одновременно опасное и беззащитное» - то есть, дел-то он наворотить может много, но, чтобы не погибнуть в процессе, ему нужна чья-то крепкая дружеская (или не очень дружеская) рука. А так же чужой инстинкт самосохранения, так как на наличие собственного нет и намека. За Андерса при любом варианте романа нельзя не волноваться, нельзя не ругаться на него за манеру постоянно лезть на рожон, нельзя не заботиться – так как заботиться о себе сам он умел разве что в «Пробуждении», потом на него дурно (в этом отношении – очень дурно) повлиял Справедливость, заставляя думать в первую очередь о других…
Фенрис, конечно, тоже опасен (как, в принципе, и все сопартийцы DA2), но и отсутствием инстинкта самосохранения не страдает. Ему физическая помощь нужна значительно меньше, чем Андерсу. И беззащитен он совершенно в другой области – там, где дело касается чувств и эмоций. Куда не ткни – одна сплошная рана, или, в лучшем случае, тонкая нежная кожа на месте только-только затянувшихся душевных шрамов.
И Андерса, и Фенриса можно или сразу любить (а любовь бывает разная), или сразу убить (ибо, если не любить, терпение закончится достаточно быстро). Но вообще романтические отношения с любым из них здорово напоминают мне строчки из песни «Наутилуса Помпилиуса» «Небо и трава»: «Ты говоришь что не хочешь быть Никому никогда рабой. Я говорю: значит будет рабом, Тот, кто рядом с тобой...». В случае Фенриса все понятно и однозначно – с его верностью и собачьей преданностью, он и при дружбе, и при соперничестве сильно смахивает… ну, уже не на раба, конечно, но на любовника-телохранителя точно (особенно с Хоуком-магом явная параллель). В случае Андерса…
В случае Андерса ситуация, как это ни парадоксально, обратная.
Он намного менее зависим эмоционально. Фенрис, если сдать его Данариусу во время личного квеста в третьем акте, откажется от борьбы вообще – так сильно на него влияет одобрение/неодобрение Хоука. А вот целитель… Достаточно нагляден даже один пример - если отказаться ему помогать (во время личного квеста все в том же третьем акте), Андерс чудесненько сделает все самостоятельно. Выглядит это так, словно на одобрение/неодобрение Хоука он чихать хотел, и просит помощи (и врет при этом безбожно) просто потому, что так будет проще и безопасней. Согласились – хорошо, не согласились – не очень, но мы это переживем.
Конечно, Андерс совсем не сволочь, и шантаж (а, если долго отнекиваться, дело дойдет и до него) дается ему не так уж и легко. Но – все же дается. Революция магов и конкретно взрыв церкви для него нужнее и важнее, чем отношения с Хоуком. Это не Фенрис, который говорит: «Ничто не встанет между нами» в самом что ни на есть буквальном смысле.
Даже романтические сцены в игре очень «говорящие». Андерс сверху не только в постели, но и в чувствах (не назовешь же активом человека, который позволяет себя использовать… а не позволишь – поругаешься с любимым нафиг). Тут либо любить и разделять его идеи, либо любить и просто быть рядом. Это если смотреть не только на то, что показали в игре, но и на перспективу отношений вообще.
С Фенрисом, как легко догадаться, ситуация противоположная. Либо любить и понимать, либо любить и держать при себе.
М-да. Хотела сделать пост, а накатала очередную статью. Или нечто похожее.
Вывод примерно такой: геморроя, конечно, и с Андерсом, и с Фенрисом хватает, но, если у целителя, как его не люби, все равно будешь на втором месте после идеи революции, то с эльфом если уж построились отношения – их и, хе-хе, динамитом не разрушишь. Со стороны Фенриса, по крайней мере.

@музыка: Наутилус Помпилиус - Небо и трава

@темы: слэш, рассуждения, dragon age, андерс, фенрис

---

"Духи не могут любить..."

Меня опять потянуло на джастисоандерсы. И на стихи. Да, и с ритмом, как всегда, проблемы...


Духи не могут любить, ну а люди – смотреть на солнце,
Под теплыми пальцами мертвое сердце, увы, не бьется.
Блеск мертвых глаз… Глаз, наполненных силой Тени…
Он не имеет права на миг сомнений.

Духи не могут любить, ну а люди – мечтать о теле,
Которое, будь все иначе, давно бы уж черви съели.
Только маги всегда влюблены в чародейства силу,
Да и дети они до конца… до своей могилы.

Теплые пальцы на мертвой холодной коже…
Духи не могут?.. А этот, здесь и сейчас… он может.
Это, конечно, начало – любопытство иль жажда знаний,
С этим они б тогда разобрались сами.

Духи не могут любить, но вселяться – могут,
Тело ему отдать – лишь дорога в глубокий омут.
Маг, что шагнул и увяз, одержимым станет,
Болото любого, каким бы он не был, к себе затянет.

Крепкие пальцы так нервно ломают перья,
Он понимает, что не заслуживает доверия.
Ночь напролет он, бывало, сидит за своим манифестом,
С делом – одним на двоих – не осталось иному места.

Духи не могут любить, ну а люди – смотреть на солнце,
С началом войны это сердце так сильно бьется.
Столько смертей… но во имя великой цели.
Он не имеет права на миг сомнений.

@темы: слэш, dragon age, стихи, справедливость, андерс

---

Люблю

Ли, тебе посвящается! Блин, даже о Мерриль мне так флаффно не писалось...


Ты меня гораздо старше,
Для своих – юна ты очень.
И тебе немного страшно
Быть со мной сегодня ночью.

Мне не страшно. Я желаю,
Но решать тебе, Лиара.
Странно думать так, признаю,
Но с тобой давно мы пара.

Ты смущаешься так мило,
Как ребенок, право слово!
Слабость ты моя и сила
С той поры, как мы знакомы.

Я хочу к тебе стать ближе,
Ты того же хочешь, знаю.
Как твою улыбку вижу,
Словно лед на солнце, таю.

Изучай меня как хочешь,
Коль волнуют протеане:
Лишь приди однажды ночью,
Будь со мной… моей… Лиара.

@темы: фемслэш, стихи, романтика, лиара, mass effect

---

Стихи

Просто рифмованное творчество на тему моего ориджинала о вампирах...



Себастьян.


В его глазах – гораздо больше тени,
Чем в сумраке ночей его страны.
Он преклонял пред королем колени…
Он – монархист: в том нет его вины.

Он дворянин, родился дворянином,
И им же он когда-нибудь умрет.
С таких, как он, Гойя писал картины…
Сейчас наш мир таких не создает.

В доспехах чести, в гордости корсете,
И с добрым сердцем, странным для того,
Кто триста лет уже не был на свете…
Ведь только ночь открыта для него.

И в темноте живет он, убивая,
И капли крови алы, как рубин,
Что в перстне на руке его сверкает…
Не любит смерть, хоть ей и господин.

Он монархист: он служит королеве…
И смотрит иногда цветные сны…
В его глазах гораздо больше тени,
Чем в сумраке ночей его страны.




Марк.



Он дерганый убийца.
Одержимый влюбленный.
Признаться, иногда ему снится
Сад в дымке зеленой,
И она - так близко,
В одеянии древнем…
Мелькнула и пролетела – искрой
В сумраке вечернем.

Он дерганый убийца.
Когда-то был мафиози.
Признаться, иногда ему снится,
Что алые розы -
Алые как её губы –
В крови невинных…
Он мнет их в руках – так грубо! -
Над чьей-то могилой.

Он не умеет быть нежным,
Хотел бы научиться…
Признаться, иногда он понимает, что грешен,
И это уже не снится.

Он – выстрел, укус и вскрик.
У него есть друзья, но…
Признаться, иногда он пугает и их.
Это ему дано.
Другое же – нет.
Он хочет любви её.
Он ищет давно ответ…
Но им уж не быть вдвоем.

Он – выстрел, укус и вскрик.
А все могло быть иначе…
Но он – не может. Он слишком давно привык
К темной удаче.
Он так живет.
Или – вообще не жил.
Карты судьба сдает
В виде чужих могил.

Он не умеет быть нежным,
И поздно уже учится…
Признаться, иногда он понимает, что грешен,
И это уже не снится…




Алекс.



Его волосы похожи на огонь,
На неоновый огонь ночного клуба,
Где становится любовь цинично-грубой,
Только ты её случайно тронь.

Его шутки и смешны, и лицемерны,
Арлекин шутить не может прямо…
У него нет женщин, только – «дама»,
Что не может быть единственной… иль первой.

Он смеется… заражает смехом,
Словно бы болезнью вроде СПИДа.
Юную нагую Афродиту
Выставлять он любит на потеху.

Его шутки, хоть смешны – немного грустны,
Арлекин не может жить иначе…
Он смеется над молитвами, над плачем,
Этот смех он превратил в искусство.

И в обманчивых тенях ночного клуба
Его волосы похожи на огонь…
Оттолкни, подальше спрячь свою ладонь,
И не вздумай подставлять под ласку губы.

Его шутки и смешны, и так опасны…
Не заслушайся – уснешь в его объятьях,
Не проснешься… Это дар, проклятье -
Та фигура в дымке ярко-красной?

@темы: вампиры, стихи, гет

---

Я фанатка Мерриль...

Честно, Мерриль - единственный ЛИ в DA2, с которым я с удовольствием завела бы роман и в реальности. А уж в игре... Как пример - ухлопало я кучу сил на то, чтобы прокачать соперничество Андерсу, дружбу Фенрису и Изабелле, с твердым намерением перетаскать их всех в постель моей Хоук. А остаться в итоге, естественно, с Андерсом... Не получается! В смысле, остаться с Андерсом. Уже после Изабеллы мне в голову начали лезть всякие мысли на тему: "а как же несчастная-недолюбленная-недоласканная Мерриль?". Ни разу за весь первый и часть второго акта с ней не флиртовала, но думать о том, чтобы жить с обаяшкой-революционером (которого, между прочим, с Хоуком-мужчиной романсю без зазрения совести... ) вместо моей любимой непробиваемо-наивной эльфийки мне все равно почему-то не нравится. Точнее, нравится, но пока я не начинаю их сравнивать. Когда начинаю - это конец всем моим планам...
Блин, ну почему Мерриль такая милая? Почему она такая няшка?! Почему я её так люблю?!!

@темы: фемслэш, dragon age, мерриль

---

Из жизни матерого фемслэшера

Разговор с подругой.

Я: Ну вот, затащила моя Хоук в постельку сначала Фенриса, потом Изабеллу. Теперь хочу кого-то из магов. Как думаешь, кто лучше: Андерс или Мерриль?
Подруга: Что за вопрос, Андерс, конечно!
Я: *задумываюсь* Тем более я ему специально соперничество качала, чтобы роман поинтереснее был... Нет! *решительно* Ненавижу гет! Мерриль, Мерриль и только Мерриль!

@темы: фемслэш, dragon age, гет, андерс, фенрис, мерриль, изабелла

---

Мой профиль на фикбуке

Я на «Книге фанфиков»

@темы: слэш, фемслэш, фанфики, гет

---

Я вижу.

Пара к моему первому фику по этой парочке. На этот раз - POV Саурона.

Я вижу

Я вижу.
Я вижу твои глаза, Финдарато – они говорят то, чего никогда не скажут твои губы. Твои упрямые красивые губы.
Ты не умеешь врать, Финдарато. Но ты горд. Как всякий нолдо, как всякий эльф.
Как принц своего народа.
Горд… и, кажется, эта гордость – именно то, что сводит меня с ума.
Я вижу, как ты прикрываешь глаза при моем приближении, неосознанно боясь, что они выдадут твои истинные чувства – правильно боишься, Финдарато, только вот я уже давно знаю о них. Я знаю, что ты хочешь. Хочешь, но не можешь отпустить себя.
А я - могу. Но…
Я целую тебя, держу твое тело в руках… но это все, что мне позволено. Ты и меня держишь, Финдарато. Своей волей, своей гордостью.
Хотя ты и мой пленник… я чувствую, что не смогу пойти дальше.
Пока ты не разрешишь мне.
Нет – пока ты не разрешишь себе.
Я вижу румянец на твоих щеках – вижу и знаю, что, если сейчас прикоснусь к ним губами, твоя кожа будет горячее, чем моя собственная. Я вижу блеск твоих глаз… внешний блеск. На самом дне – все то же непреклонное упорство, словно кинжал изо льда под мягкой тонкой тканью.
Ты не пытаешься вырваться из моих объятий, но все равно сопротивляешься.
Мне совсем не нравится мысль о том, чтобы изнасиловать тебя… и не только потому, что я не хочу причинять тебе боль.
Я знаю: если я прибегну к насилию, ты так никогда и не сможешь себя отпустить.
А ведь даже твоя гордость имеет пределы…
Ты продолжаешь говорить мне «Нет» - но я вижу твои глаза.
Они… почти говорят «Да».
Почти.
Но мне нравится смотреть в них и сейчас. Как нравилось раньше – когда они говорили «Нет» точно так же, как и твои губы.
Тогда мне было больно в них смотреть. Но все равно – нравилось.
Смотреть и видеть.
И сейчас… я вижу не только твою красоту.
Я вижу то, что очень скоро я смогу назвать тебя своим. Действительно своим.
Но я ухожу. Ухожу, хотя отчаянно не хочу уходить.
Успокойся, Гортхаур. Уйми свое безумно бьющееся, словно у смертного, сердце.
Это случится еще не сегодня.

@темы: слэш, гортхаур, сильмариллион, финрод

---

Мое солнце.

Обещала - выполняю. Стихи по любимой фэндомной парочке Гортхаур/Финрод. Эх, еще бы про Мелькора и Манвэ что-нибудь написать...
Предупреждение: Финрод если и страдает стокгольмским синдромом, то проявляется это... ну, почти не проявляется. А стихи от лица Саурона. Делайте выводы...




Волки воют обычно на небо,
На луну – солнце мертвых и тьмы.
Но я вою о том, с кем я не был,
Кто не скажет о нас: «это мы».

Мое солнце, мой пленник… любимый,
До отчаянья гордый король.
Предпочтет он тюрьму и могилу
Своей страсти и жизни со мной.

Он красивый… до боли прекрасен,
И до боли он предан не мне.
Этот взгляд так мучительно ясен,
Светит он, словно факел, во тьме.

Восхищаюсь. И злюсь. Негодую.
И люблю. Ну ответь же хоть раз!
Я его, задыхаясь, целую…
Натыкаюсь на нож синих глаз.

Не ответит. Сейчас – не ответит.
Но мне сладко его целовать…
Мое солнце не греет, лишь светит,
Не готово чуть больше отдать.

Волки воют обычно на небо,
Мое солнце – как эта луна…
Позабыть про него надо мне бы,
Или выпить – насильем – до дна…

@темы: слэш, гортхаур, сильмариллион, финрод

---

Ты не видишь.

Меньше надо фиков по этой парочке читать... Вот один и написался. POV Финрода.
*шепотом* И вообще это подарок для моей единомышленницы Red_Sonja...

Ты не видишь

Ты не видишь.
Ты смотришь на меня с вожделением, называешь меня красивым – но ты не видишь. Возможно, когда-то видел. Возможно, тебе, созданию и слуге Моргота, никогда и не было дано увидеть…
- Ты мой, Финдарато, - толкаешь меня на постель. Так привычно. Я шепчу, не слыша себя:
- Нет.
И это тоже привычно.
Ты усмехаешься, как победитель, но в темных глазах – тень сомнения. На самом дне твоих глаз.
Я и не увидел бы её, если бы не привык смотреть во тьму.
Смотреть и видеть.
Сильные руки. Обжигающая, пышущая жаром кожа – ты майа Темного Пламени, в котором горишь сам и так любишь сжигать других.
Любишь? Если, конечно, такой, как ты, способен любить…
Я всегда думал, что нет.
Ты способен лишь пылать страстью.
Сейчас – страстью ко мне.
Ты жаден, Темный, твои губы все никак не оторвутся от моей шеи. Волнение и отвращение – вот те чувства, которые будят во мне твои ласки.
Второе вполне естественно – ты Враг и мужчина. А второго… второго я боюсь больше, чем твоего насилия.
Твои прикосновения – на грани грубости, удовольствие от них – на грани боли. Я сопротивляюсь, отталкиваю тебя – не руками, своей фэа, тем светом, что еще остался во мне.
И сам удивляюсь, что еще хватает сил.
На то, чтобы выглядеть равнодушным. На то, чтобы, пылая невольным румянцем, хранить достоинство и смотреть, не отводя взгляда – так, как и положено смотреть на Врага государю Нарготронда.
- Тебе нравится…
Твое дыхание касается моих губ. Глаза в глаза. Так невозможно лгать…
И сложнее, гораздо сложнее продолжать сопротивляться.
Но я должен.
- Нет.
Шевельнуть губами так, чтобы это не выглядело приглашением – под огненной тяжестью твоего взгляда…
Кажется, у меня получается.
Ты смотришь на мое лицо, в мои глаза… и веришь. Кажется.
- Что ж… - внезапно усмехаешься ты, и, подняв руку, проводишь самыми кончиками пальцев по моей щеке. Лаская – и эта ласка одновременно бережна и унизительна.
- Я подожду. Когда-нибудь ты скажешь «да», Финдарато.
- Нет, - в третий раз шепчу я – скорее для себя, чем для тебя. Ты так много смотришь на меня, раздевая взглядом, а иногда и руками – смотришь и не видишь.
Не видишь, что я готов сдаться.
Не видишь, что осталось уже так мало…
И ты уходишь – и это значит, что свет во мне проживет еще один день.
Что я проживу еще один день…

@темы: слэш, гортхаур, сильмариллион, финрод

---

Все началось с...

Стихотворение по непривычному для меня пейрингу Натаниэль/Андерс. Посвящается Feyra, как идейному вдохновителю.




Все началось с темницы, я точно знаю,
Когда Командор сказал: «Ты пойдешь со мной».
В глазах у тебя – тепло, от которого тают
И хмурые аристократы, истрепанные судьбой.

Все началось с сражений, я знаю точно,
Сражений, после которых меня лечил…
Помнится, я отпирался и говорил: «Не срочно»,
Ты лишь смеялся и говорил: «Молчи».

Все началось с Делайлы, я точно знаю,
Сестра оказалась умнее, чем ты и я.
Она посмотрела, сказала, что я влюбляюсь,
Тогда я не верил… тогда я не знал себя.

Все началось с котенка, я знаю точно,
Когда я увидел, что волосы – словно шерсть,
Когда я узнал, что кошки все серы ночью,
Когда ты заставил меня позабыть про месть.

Все началось… неважно, когда и откуда,
Неважно, в какую ночь и какого дня…
Андерс, я знаю, ты верил – и веришь – в чудо,
Ты можешь заставить поверить в него меня?

@темы: слэш, dragon age, натаниэль, стихи, андерс

---

Дружба, вражда... любовь

Фик, ради которого я решила изменить своему принципу публиковать свое творчество в каком-то одном месте. Это, конечно, тот еще дарк... и вообще сборник драбблов... но я его очень люблю.

Дружба, вражда... любовь

Смерть и Жизнь.


Андерсу нравится прикасаться к нему.
Мертвое тело, казалось бы, должно вызывать отвращение – но не тело Кристоффа. Не тело Справедливости.
Дух не понимает этого. Он не понимает, почему целитель, вылечив остальных, опускается на землю рядом с ним – трогает теплыми сильными пальцами руки, смотрит в глаза – своими яркими, живыми глазами. Справедливости странно приятна эта близость – близость самой жизни. Жизни, воплощенной в облике этого странного мага.
В его прикосновениях нет ни капли магии – мертвому не поможет, попросту не нужна энергия исцеления. А ответные прикосновения духа, наоборот, дышат силой Тени. Силой, которой переполнен живой труп Серого Стража.
Андерс не живой труп. Он просто… живой. И для него, как и для всех тех, кто полон жизни, есть в близости смерти определенная притягательность.
Смерть и Тень… то, что ждет - рано или поздно - каждого мага.
Но его личная Тень пришла раньше Смерти.




Привязанность.


- Ты держишь живое существо в рабстве, - Справедливость сочувственно смотрит на рыжего котенка, которого Андерс держит на коленях. Котенок мурлычет от удовольствия под поглаживающими его пальцами целителя, и совсем-совсем не выглядит рабом.
- В той же степени, в какой он и сам держит меня в рабстве, - сегодня Андерс непривычно серьезен… хотя и его губы расползаются в улыбке умиления. Он смотрит на своего Сэра Ланселапа, но говорит – с духом.
- Я не понимаю тебя, - Справедливость хмурится, и на мертвом лице эта мимика, подхваченная им от живых, выглядит… мягко говоря, жутковато. Только вот целитель этого не видит.
А, если бы даже и видел… вряд ли бы в его отношении к духу что-то бы изменилось.
- Он привязан ко мне, - Андерс, продолжая гладить котенка, вдруг поднимает голову и смотрит на Справедливость. Впервые за этот разговор.
- А я привязан к нему.




Песня лириума.


На губах Андерса блестят голубоватые капли – он только что выпил лириумное зелье, восстанавливая ману. Справедливость смотрит на них, на эти капли, даже не осознавая, что его взгляд уже слишком долог. Долог и пристален.
Лириум… этот, земной лириум… поет. Дух рассеянно касается кольца на своей руке. Для него эта мелодия уже давно знакома, но завораживает так же, как и в первый раз.
Только вот песня лириума на губах Андерса – иная.
И Справедливость, словно магнитом, тянет к этим нескольким каплям.
Он хочет расслышать их мелодию лучше.
Он приходит в себя – или наоборот – только когда оказывается совсем близко к другу. Слишком близко.
Целитель блаженно улыбается, опьяненный СВОИМ наркотиком - исходящей от духа силой Тени, - и, прикрыв глаза, тянется вперед.
Справедливость слизывает голубоватые капли с его губ.
Теперь этот лириум поет только для него.





Слияние.


- Я давно хотел почувствовать тебя внутри своего тела, - Андерс кривит губы в горькой, нарочитой усмешке. – Только вот никогда не думал, что это будет… так…
Он действительно чувствует Справедливость внутри себя. Полное слияние. Одно тело на двоих.
Но… не в человеческом смысле.
«Ты хотел стать одержимым?» - в голосе духа сквозит удивление. Андерс ощущает его эмоции, как свои… и это странно. Это пугает… но одновременно и пленяет.
- Я не одержимость имел в виду… - отмахивается целитель. – Хотя знаешь… это даже ближе, чем я рассчитывал.
«Ты говорил, так нам будет лучше. Мы сможем нести справедливость угнетенным магам. Вместе».
- Тебя волнует только это?
«Да. И я хочу, чтобы и тебя волновала только наша цель. Ты не имеешь права на человеческие страсти... мы оба не имеем права на них».
Андерс хочет напомнить Справедливости, что духу никогда не понять человека… но слова замирают у него на губах.
В конце концов, их слияние изменило их обоих.





Голод.


Справедливость доволен. В такие минуты он всегда напоминает Андерсу большого, уютно урчащего где-то внутри него кота. Это доставляет своеобразное, чем-то похожее на сексуальное, удовлетворение – чувствовать его ТАКИМ… но угрызения совести сильнее.
- Они были моими собратьями!
«Они напали на тебя. Я защищался», - с какой-то ленцой отзывается дух.
- А если бы с ними была Страж-Командор?
Справедливость молчит… несколько мгновений. Он тоже, как и сам Андерс, успел привязаться к этой чародейке… их союзнице в борьбе за независимость магов.
«Страж-Командор не стала бы нападать на тебя, - наконец, подает голос дух. - Она наш друг и союзник. Она бы поняла».
Андерс вздыхает. Он понимает мотивы Справедливости… но ему совсем не нравится то, какое удовольствие тот начал находить в убийствах. Как жажда творить и приносить справедливость стала превращаться в…
Голод. Судорожный, демонический голод.
Голод Мести.





Третий.


- В такой ситуации я бы помог любому магу, - говорит Хоук… и Андерс видит, что он искренен. Но – не только искренен.
Еще и похож… очень похож… на Стража-Командора.
«Он поймет?» - Справедливость колеблется… в отличие от своего носителя. Тот уже принял решение.
Он поймет, с уверенностью сказал бы Андерс, если бы был один. Нет, не один… теперь он никогда не остается один.
Наедине со своим духом.
Хоук улыбается – так знакомо, так похоже на свою кузину Амелл, - и у целителя все внутри теплеет от этой улыбки. Такой же искренней, как и обещание помочь.
Справедливость… настораживается. Но Андерс не понимает этого.
Пока не понимает.





Лечение (Андерс).


Андерс пытается сосредоточиться, как и всегда, исполняя свой долг целителя – но не может. Что-то мешает. Вернее, он знает, что.
Горячая, обжигающе горячая кожа под руками. Причудливая смесь запахов – дыма и гари, мужского тела, и, почти неуловимо – ледяной свежести. Ток магии под кожей, магии, смешанной с кровью… или же текущей в крови… слившись со Справедливостью, он научился чувствовать этот ток. Застарелый шрам – чуть выше открытой раны, почти на плече.
Вроде бы, ничего необычного… и, в то же время, необычно все.
Потому что именно этого человека он хочет. Хочет так, что едва может заставить свои руки не дрожать, прикасаясь к нему.
А не прикасаться – нельзя.
Он целитель. И это его долг, его обязанность и призвание – исцелять.
В глубине сознания ворчит Справедливость, разбуженный его эмоциями. Андерс уже привык к этому глухому ворчанию. И сейчас дух прав - ему нужно взять себя в руки.
И лечить… словно бы обычного пациента, какие каждый день приходят к нему десятками, а не… Гаррета Хоука. Даже не думать о его имени. Об его запахе. Об его коже. Просто – лечить.





Лечение (Хоук).


Наваждение.
Его личное наваждение.
Он с трудом удерживается от того, чтобы потянуться навстречу рукам Андерса – словно кот за ласкающими пальцами. Но это не ласка. Это лечение.
«Это лечение», - повторяет он мысленно, сжав зубы. Целитель, конечно же, чувствует, как он напряжен… убирает руки – ему хочется застонать от разочарования - и тихо спрашивает:
- Больно?
Он мотает головой. Да, даже если было бы и больно – все равно.
«Прикоснись еще…»
Андерс прикасается – с новой, трепетной осторожностью. Но все равно это прикосновение – словно пущенное по венам электричество. Так мучительно… и так желанно…
Выбившуюся из хвоста и свесившуюся вниз светлую прядку хочется поймать губами. Руки зудят от желания прикоснуться самому. Но он лежит неподвижно – не мешая. Не подавая виду. Не пряча глаза…
Последнее – труднее всего.







Лечение (Справедливость).


Он ненавидит эти минуты.
Духи Тени не должны уметь ненавидеть – как и любить. Он научился и тому, и другому.
Хоук – их союзник, да… как и Страж-Командор. Но она – друг. А этот… этот смертный…
Для Андерса он нечто большее.
Справедливость чувствует это – и чувствует ярость.
Особенно в такие минуты.
Андерс прикасается к Хоуку – так же, как когда-то прикасался к нему. Просто лечение? Как бы не так!
Справедливость знает. В конце концов, они разделили на двоих не только тело.
Андерс хочет этого мага. Его Андерс. Хочет иной, человеческой близости – того, что Справедливость уже не может ему дать.
Да и никогда не мог.
Он не может и запретить Андерсу лечить Хоука – это бесполезно и бессмысленно. Взять под контроль разум и тело – в его власти. Но эмоции… эмоции – нет.
Человеческие эмоции и человеческие страсти.
То единственное, чего духи Тени не могут понять.
То единственное, что может их подчинить… если они все-таки захотят понять.






Магия крови.


- Ты… практикуешь магию крови?!
Вопрос, оставшийся без ответа. Вопрос, не нуждающийся в ответе.
Шрамы на руках Хоука выглядят так… знакомо. Совсем свежие шрамы. Андерс готов поклясться, что еще неделю назад их там не было.
- Андерс… - Хоук кладет свою руку поверх его. Привычный успокаивающий жест. Только вот сейчас он оказывает, скорее, обратное действие.
- Я ищу знаний, а не власти… если тебя волнует именно это. Я хочу помочь тебе. Дать тебе свободу.
«Какую свободу?!» - Справедливость почти кричит, и свободная рука Андерса рефлекторно дергается к уху – хотя и сейчас это бесполезно…
«Андерс… не подпускай его к себе!»
Дух и сам знает, что уже поздно. Уже слишком поздно предупреждать и отговаривать…
В голове у Андерса такой сумбур, что Справедливость поневоле замолкает – носитель все равно не услышит его. Кто первым шагнул навстречу? Непонятно. И в черных, и в карих глазах – один и тот же огонь.
Краткое, слишком краткое безумие поцелуя…
Это не свобода – внезапно дух понимает это, до боли четко и ясно. Этот поцелуй – как ключ, повернувшийся в замке. Как первый свежий шрам на светлом запястье.
Любовь не может принести свободу. Никому.







Ненависть.


«Я ненавижу его».
- Ты дух. Ты не можешь ненавидеть, - возражает Андерс. Возражает – но без уверенности.
Какая уверенность, когда он чувствует это и сам? Ненависть Справедливости… ненависть, которая теперь направлена не только на храмовников, но и на одного конкретного человека?
Самую страшную разновидность ненависти.
«Он не даст нам выполнить задуманное. Он мешает тебе. Как ты можешь этого не понимать?!»
Доводы Справедливости убедительны… были бы убедительны, если бы Андерс не чувствовал… ЭТО. Его ненависть к Хоуку.
И свою любовь.
- Я знаю, что не могу себе позволить поддаваться чувствам, - целитель почти оправдывается… но только почти. – Но я люблю его.
«Это глупо».
- Твоя ненависть еще глупее.
Справедливость долго молчит... затем все же отзывается:
«Ты любишь этого человека. Я знаю. Но ты должен найти в себе силы отказаться от него раньше, чем…»
Дух не договаривает, но этого и не нужно. Андерс понимает.
… раньше, чем они приведут свой план в исполнение.






Красота и безумие.


Это прекрасно. И безумно.
Впрочем, чего иного ждать от человека… от мага, давно разделившего тело с духом Тени?
Андерс и сам безумно - прекрасен – с горящими глазами обличающий Церковь и Круг. Хоук не может не залюбоваться им – хотя и знает, что цена этой красоты, этого безумия – десятки человеческих жизней.
И церковь… от неё не осталось даже развалин. Все, чем она стала – завораживающее зрелище разрушения. На несколько секунд.
Затем – ничего.
От Андерса тоже не осталось ничего. Пустая оболочка. После краткой, пылкой речи – пустая оболочка. Словно эта речь и этот взрыв… выпили из него жизнь. Он сжег себя на огне собственного безумия.
И это было прекрасно.
Но Хоук хочет вернуть все назад. Хоук напуган. Архидемон с ней, с церковью – но, если он не вернет жизнь человеку, которого любит больше, чем себя… то умрет и сам.
Он не верит в идеалы Андерса. Но заступается за магов – ради него самого.
Ради этого безумца… который только что показал ему истинную красоту.






Жертва


Мередит одержима.
И не только демоном, обитающим в её лириумном мече.
Она одержима жаждой разрушения. Жаждой убийства.
Но больше, чем кого бы то ни было, она хочет убить Гаррета Хоука. Бывшего Защитника Киркволла, мага, дерзнувшего встать на сторону своих собратьев… хотя, как будто недостаточно уже того, что он – маг!
И самый могущественный из тех, что остались в Киркволле.
И она приносит его в жертву Создателю – не понимая того, что тот никогда не примет такой жертвы.
Но демон принял её охотно.
Демон и лириум…
И третья составляющая – кровь. Кровь, хлынувшая потоком, забрызгавшая ей сапоги, доспехи, волосы.
Хоук не кричит от боли, он умирает без единого стона, повиснув на её мече, а она торжествующе смеется. Несколько секунд. Пока сама не начинает кричать.
Истинные боги не принимают кровавых жертв. А демонам… демонам их всегда мало.






Метаморфоза.


- Ты доволен, - тихо, без следов каких-либо эмоций в голосе говорит Андерс, прислонившись к стене. Уже не смущаясь наличием свидетелей – смущение требует сил. А Андерс чувствует себя… опустошенным.
Полностью.
- Ты доволен тем, что он мертв.
«Я доволен тем, что мы остались вдвоем, - голос Справедливости, наоборот, почти по-человечески эмоционален. – Но ты…»
- Я потерял человека, которого любил больше, чем весь этот гребаный мир, - Андерс скупо усмехается, и его кривящиеся губы мучительно похожи на раскрывшийся шрам. – Что еще ты от меня хочешь, Справедливость?
«Тебя»,- почти сразу отзывается дух.
- Тебе мало моего тела?
«Отдайся мне полностью. Я смогу заставить тебя забыть о его смерти. Отомсти за него храмовникам».
Андерс снова усмехается – такой же кривой, болезненной усмешкой.
- Да будет так…
Его тело привычно взрывается энергией Тени, наливается её сиянием. Привычно – но и необычно.
Потому что впервые за все это время он добровольно позволяет Справедливости контролировать себя.
Чтобы забыться. Чтобы отомстить.
Метаморфоза завершена.
И первым из тех, кто пытается преградить путь воплощенной Мести, умирает старый враг Андерса. Только вот ему уже все равно.

@темы: слэш, фанфики, Андерс, м!Хоук, Справедливость, Dragon Age

---

Кольцо для малефикара

Маленькая предыстория. Нерия Сурана - маг крови, Героиня Ферелдена, отказавшаяся от своего эрлинга и своего ордена ради странствий с Лелианой. Место действия фика - Киркволл, а, конкретнее, "Висельник", куда сию милую парочку заносит уже после событий DA2.

Кольцо для малефикара

Тонкий серебряный ободок с темно-алым, похожим на каплю вина или засохшей крови камнем… Я кручу его в пальцах, одновременно не решаясь и страстно желая взглянуть на внутреннюю сторону – туда, где выгравировано мое имя. Орлейское кольцо… предназначайся оно мужчине, его называли бы обручальным.
Только вот у меня нет мужчины, за которого я хотела бы выйти замуж. У меня есть ты – и это во сто раз прекраснее.
У меня есть и кольцо для себя – такое же, как и это, только с твоим именем. Я не надела его… и не надену до тех пор, пока ты не примешь от меня свое. Если вообще примешь… а не сочтешь мою затею глупой и сентиментальной.
Ты не вышла бы замуж, даже не встреться на твоем пути я. Маги вообще редко выходят замуж, а малефикары – так практически никогда. И не только потому, что мало какой мужчина рискнет жениться на такой женщине. Просто вы слишком независимы, чтобы подчиняться кому-либо.
Гладкость и прохлада металла под пальцами, грани рубина, которые так остры, что об них можно порезаться… Я специально выбирала такие камни – чтобы тебе понравилось. Ты адепт боли, как когда-то называла сама себя, и тебе нравится все, что приносит боль – неважно, физическую или душевную.
Почти бесшумные шаги за дверью – если бы я не прислушивалась напряженно в ожидании тебя, то, наверное, и не услышала бы. Ты легкая, такая легкая, что под твоей ногой не скрипнет ни одна самая старая доска, хрупкая и изможденная. И, как всегда, собрана и… равнодушна? Иронична?
Дверь закрывается медленно – ты толкнула её совсем слабо. Привычно ставишь посох в угол, садишься на койку, которую мы делим на двоих. Несмотря на усталость, ты высоко держишь голову и прямо – спину. И смотришь на меня.
- Ты пришла рано, Лелиана, - тихо говоришь ты, пронзая взглядом цвета лириума не мои руки, не кольцо в них – мои глаза, самые зрачки. – Раньше, чем говорила.
- Раньше, чем планировала, - отзываюсь я.
- Новый контракт? – твоя усмешка так болезненно напоминает раскрывшийся шрам…
- Да. Только…
- Что, Лелиана?
- Нерия, ты уверена, что хочешь именно этого? – осторожно спрашиваю я. – Жизнь наемника вместо жизни эрлессы Амарантайна…
Ты хмыкаешь и отводишь взгляд - едва-едва в сторону.
- Я сделала свой выбор, Лелиана. И сделала его давно. Лучше убивать подонков, которых заказывают такие же подонки, чем заниматься политикой. Политика – не для эльфов и не для магов. И уж точно не для меня.
- Только поэтому ты сейчас находишься здесь? – почти шепчу я. Как будто инстинктивно стараюсь сказать это так, чтобы ты не расслышала... чтобы не поняла, что именно я говорю…
Но ты расслышала. И все прекрасно поняла.
И резко хватаешь меня за руку, пережимая запястье – маги крови разбираются в боли, пожалуй, лучше, чем кто бы то ни было, и твой захват, несмотря на то, что он довольно слаб, невыносим даже для опытного барда. Мои пальцы разжимаются, и кольцо выкатывается тебе на ладонь. Ты рассматриваешь его, слегка морщась – от отвращения? Раздражения? Или просто затем, чтобы получше разглядеть?
- Полагаю, у тебя на руке такое же, - наконец говоришь ты, снова глядя мне в глаза – никак не могу привыкнуть к этому ощущению одновременно боли и извращенного, захлестывающего удовольствия от твоего пронизывающего, словно кинжал, взгляда… хотя, казалось бы, уж я-то могла бы и привыкнуть за столько времени. – Может, нас еще и обвенчает здешняя Владычица Церкви? Если, конечно, решится на такое святотатство – венчать малефикара и бывшую церковную послушницу.
- Ты согласна? – выпаливаю я. В голове абсолютная, немного даже пугающая пустота, и у меня совершенно не получается думать над тем, что я говорю. А над тем, как ты на это отреагируешь, тем более.
- Венчаться в церкви? – усмехаешься ты. Эта твоя усмешка почти похожа на нормальную человеческую улыбку.
Почти.
- Надеть это кольцо, - по-хорошему, мне стоит опуститься на колени, или, хотя бы, на одно колено… но кольцо и так в твоей руке, а не в моей. И потом… это же не брак.
Ты смотришь сначала на меня, потом на серебряный ободок в своих пальцах. Потом снова на меня, потом снова на кольцо. Затем протягиваешь его мне – на раскрытой ладони.
- Надень сама, - это звучит почти как приказ.
- У меня уже есть…
- Мне.
Я дрожащей рукой беру с твоей ладони кольцо и надеваю его тебе на безымянный палец. Он так тонок, что на миг мне кажется, что кольцо будет велико… но оно подходит идеально, во всяком случае, если смотреть со стороны. Единственное украшение на тебе, которое не является амулетом или оберегом…
Но для меня оно значит больше, чем все твои «Щиты Магистра» и «Камни Удачи» вместе взятые.
- И что дальше? – хмыкаешь ты, разглядывая свою руку.
- Если бы мы венчались в церкви, то после этого момента должны были бы поцеловаться, - поясняю я... кажется, краснею от смущения. Дотрагиваюсь пальцем до щеки – так и есть, горячая.
- Мы не в церкви… - начинаешь ты и неожиданно наклоняешься ко мне. Я замираю, послушно ловя губами твои теплые губы.
-… но мне начинает нравиться этот обычай, - заканчиваешь ты, чуть отстранившись после поцелуя – более невинного, чем мне бы хотелось.
Я смотрю в твои синие глаза... и сейчас они напоминают мне не лириум или кинжал, а чистое высокое небо.
Небо, в котором живет Создатель.
Не знаю, откуда ко мне пришло это ощущение… но мне кажется, что он одобряет мой поступок.
Наш поступок.

@темы: фемслэш, Dragon Age 2, Лелиана, фем!Сурана, Dragon Age

---

Ветер Андерса

Ветер Андерса

Холодный воздух Клоаки врывается в распахнувшуюся дверь. Андерс чувствует это, едва отведя руки от тела больного ребенка – тепло целительной магии почти сразу же выдувает из пальцев, ветер касается лба, успокаивая и предупреждая одновременно. Предупреждая – в лечебнице чужаки.
Резко обернуться, схватить посох – дело двух секунд. Но Андерс не успевает сделать и этого. За мгновение до того, как его рука ощутила бы знакомую тяжесть, она ощущает незнакомую – чужие пальцы на запястье. Крепкие, чуть прохладные, несомненно, мужские пальцы. И пальцы мага – от их прикосновения Андерса на мгновение пробирает дрожь.
- Извини, - незваный гость говорит быстро, пожалуй, так же быстро, как и двигается. – Мои рефлексы зачастую опережают мои мысли. Я не хотел тебе ничего плохого, честно, - в подтверждение слов чужая рука разжимается, освобождая запястье Андерса, и тот чувствует облегчение… но не только. Еще – какую-то пустоту.
- Так что же ты хотел? – повернуться к магу и посмотреть ему в глаза. Синие, почти до неправдоподобия яркие глаза – такие же, как у воина, который стоит рядом с ним. И растрепанные волосы у обоих черны, как уголь… только прически разные. Братья.
Младший, пожалуй, красивее… но это не мешает Андерсу вдруг с удивительной ясностью осознать, что старший его интересует значительно больше.
- Я – Гаррет Хоук, - синеглазый маг слегка склоняет голову в приветствии, в то время, когда его пальцы, только что державшие руку Андерса, теребят рукав собственной мантии. Эти немного дерганые, инстинктивные движения невольно привлекают внимание. Но не больше, чем рассказ об экспедиции на Глубинные тропы, в который очень «кстати» встревает гном с арбалетом.
И… спустя несколько минут наблюдения за Хоуком Андерс понимает: просто стоять на месте тот не умеет в принципе. И этим он невольно напоминает ворвавшийся в лечебницу и до сих пор разгуливающий по ней холодный ветер.




- Мне очень жаль, Андерс, - тихо произносит, почти шепчет Хоук, когда они встречаются в Клоаке после истории с Карлом. Слова черноволосого мага звучат искренне…. чего не скажешь о взгляде. Хоук смотрит куда угодно, но только не на Андерса.
И последнего это немало раздражает.
- Зря я рассказал тебе о Справедливости, - вздыхает целитель. – Теперь ты мне и в глаза - то смотреть не хочешь…
Гаррет вскидывается… и СМОТРИТ. Впивается взглядом в самые зрачки… на несколько мгновений. И под этим давлением Андерс чувствует себя как на вершине горы. Так же сдувает ветром – долго не простоишь…
- Я хочу, - темп речи Хоука снова убыстряется, но он по-прежнему говорит тихо… так, что целитель вынужден вслушиваться в каждое слово. – Но тебя это пугает, и поэтому я не смотрю. И еще тебя пугает, когда я прикасаюсь к тебе. Но я хочу прикасаться.
- Прикоснись, - Андерс, улыбаясь, притягивает руку. Черноволосый маг замирает… затем быстро пробегает по тыльной стороне ладони кончиками пальцев. Дернув руку выше, скользит по щеке. Для целителя непривычны эти порывистые ласки человека, с которым он едва знаком… но почему-то ему не хочется, чтобы Хоук перестал прикасаться к нему.
- Хватит, - и, конечно же, стоит Андерсу подумать об этом, Гаррет отдергивает руку. – Мы едва знакомы. Я, в конце концов, не за этим сюда пришел.
- Я понимаю, - слегка наклонив голову, отзывается целитель. - Тебе нужны карты Серых Стражей.
- Ты мне тоже нужен, - мгновенно продолжает фразу черноволосый маг. Затем осекается:
- Прости.
- За что? – непонимающе смотрит на него Андерс.
- За мое поведение. Меня тянет к тебе, как не тянуло никогда и ни к кому.
- Тебя смущает тяга к мужчине или что-то другое? – интересуется целитель.
- Другое, - Хоук снова отводит взгляд куда-то совсем в сторону. – Сила этого… притяжения.
- Тебя утешит, что это взаимно? – Андерс улыбается снова, постепенно привыкая к манере поведения Гаррета. Хотя и знает – стоит им не встречаться несколько дней, и эта привычка сойдет на нет, как будто её никогда и не было.
- Нет, - сразу же откликается черноволосый маг. – Ты заслуживаешь кого-то получше, чем такой безумец, как я. Ты… как солнце, Андерс, чего бы ты там о себе ни говорил.
- Я – одержимый.
Хоук отмахивается – резко, дергано.
- Это неважно.
- Я живу в Клоаке.
- Не перечисляй свои недостатки, Андерс, - морщится Гаррет. – Я все равно их не вижу. Я ослеплен. И снова вынужден попросить у тебя прощения за свое поведение – ты же не обязан выслушивать весь этот бред.
Андерс открывает рот, чтобы возразить… но Хоук уходит раньше. Как всегда, слишком быстро, чтобы его можно было остановить.





Их свел ветер.
Андерс знает это точно.
Что-то же заставило его броситься целовать Хоука – хотя тут и заставлять не надо было, притяжение, о котором говорил Гаррет, давно стало одним на двоих. Целовать этого человека было все равно, что пытаться поймать воздух. Он мог отдаваться весь, без остатка, но лишь на краткие мгновения. Слишком краткие для Андерса.
Когда Хоук ушел, ветер не захлопнул за ним дверь, а, наоборот, прижал к стене – так, что целитель до последнего видел стремительно удаляющуюся спину черноволосого мага. И до последнего смотрел ему вслед.
Время до вечера тянулось как-то совсем не по-хоуковски долго.





Но точно так же оно тянулось и для самого Хоука.
Стоило Андерсу войти, Гаррет бросился обнимать его – и не только обнимать. Сказанных перед этим слов целитель не запомнил, как и то, были ли вообще сказаны какие-то слова. В конце концов, они оба знали про чувства друг друга вполне достаточно.
Быть с этим человеком – как падать в бездну, подставляя лицо жгучим поцелуям ветра. Это ощущение Андерс запомнил хорошо. Хоук категорически не умел притормаживать, растягивать удовольствие, словно все время боясь чего-то не успеть. Дело было не в том, что он действительно боялся. Просто он не мог иначе.
Однако Андерс запомнил и еще кое-что.
Ранним утром, когда он тянется было за одеждой, от якобы спящего Гаррета слышится тихое:
- Не уходи.
- Ты хочешь, чтобы я остался здесь? – целитель замирает – с собственной мантией в руках.
- Я хочу, чтобы ты остался со мной, - Хоук хватает его за руку и тянет, практически заваливая на себя. – Если хочешь, - немного подумав, добавляет он и ослабляет захват. Теперь вырваться из него можно без особого труда.
Андерс смеется и целует черноволосого мага в висок.
- Не дразни, - вполголоса бормочет Гаррет, обнимая его и крепко прижимая к себе. – Я не создан для тихой спокойной жизни, которая бы совсем не помешала тебе. Тебе нужен кто-то, кто компенсировал бы твою внутреннюю… двойственность. Я же и сам натуральный псих.
- Я люблю тебя в том числе и за то, - шепчет целитель ему на ухо, - что, даже когда волнуешься, ты не забываешь употреблять заумные слова.
- Вообще-то я употребляю их ТОЛЬКО, когда волнуюсь, - уточняет Хоук, затем неожиданно придавливает Андерса своим телом к постели. – А теперь спать!
- Думаешь, в таком положении удобно спать? – с сомнением интересуется тот.
Черноволосый маг хмыкает:
- Ты прав… говорил же, не дразни!






Андерс выпутывает свои пальцы из черных волос. Он и сам не заметил, как, засыпая, положил руку Хоуку на голову. Да и когда по-настоящему полюбил этого человека – стихию… тоже не заметил.
Андерс переворачивается на спину и смотрит на красный балдахин над кроватью. В последний раз.
Сегодня он взорвет церковь… и разрушит возможность компромисса между магами и храмовниками. А его ветер развеет по свету то, что останется.

@темы: слэш, Dragon Age 2, Андерс, м!Хоук, фики

---

"Ты должен уйти"

И почему Зеврану так редко отказывают? А фиков о том, как его выгоняют из отряда, я и вовсе не встречала...

Ты должен уйти

- Ты должен уйти, - прозвучало за спиной. Я обернулся и встретился взглядом с ней. Не со спиной, естественно.
А с черными глазами Морганы Амелл.
- Я не могу уйти, - возразил я, думая, что ослышался. Когда-то мы с Морганой были любовниками – всего на одну ночь, приятное и необременительное приключение… после которого она, не желая еще больше запутываться в своих любовных связях, сказала, что больше ничего не будет. В каком-то смысле я тогда был даже рад её отказу. Моргана – красивая женщина и умелая любовница… не говоря уже о том, что она наш командир… но быть четвертым в её постели я не хотел. Связь с нашим бастардом по расчету… связь с ведьмой Морриган по любви… вероятно, эта парочка думала, что об их настоящих отношениях никому не известно. Я тоже, впрочем, свечку не держал, но умею отличить дружеский взгляд от влюбленного – чем совершенно не блистал тот же Алистер, который до встречи с Морганой, скорее всего, никогда и не был с женщиной. Командир смотрела на Морриган, как голодный на еду – и, сама замечая за собой такую особенность, старалась смотреть на неё поменьше. Разумное поведение, но не в случае подобной страсти. Хотя… что в таком случае вообще может быть разумным?
- Хочешь, чтобы я убила тебя сейчас? – поинтересовалась Моргана, когда я изложил ей то, что уже давно и отлично было известно нам обоим – то, что уход, независимо от причины, смертельно для меня опасен. Она стояла передо мной, прекрасная, с безупречной царственной осанкой, внешне один из лучших образцов женщины – мага, какие мне только доводилось встречать... Она была очень серьезна. И, посмотрев ей в глаза, я увидел, что Серый Страж действительно убьет меня без каких-либо колебаний, а, убив, в лучшем случае поморщится, заметив, что моя кровь забрызгала ей мантию. А может, и не поморщится – потому что вся моя кровь останется у меня в жилах. Маги умеют убивать чисто.
«За что?» - спросил я у неё взглядом. И ответ так отчетливо высветился в черных глазах, что, даже произнеси Моргана его вслух, я бы не понял лучше.
За Морриган.
За то, что я знал об их связи.
- Знают и другие, - я предпринял еще одну попытку её отговорить. Как бы мы не стали относиться друг к другу после этого разговора, жизнь – самая большая ценность для Ворона. И для меня… тоже.
Чародейка кивнула:
- Знают. Но Лелиана никогда меня не выдаст. Винн же считает более милосердным оставлять Алистера в неведении. Сейчас… опасное время, Зевран.
Да. Я едва заметно наклонил голову, соглашаясь с ней. Опасное. Именно сейчас, за несколько дней до Собрания земель, мое знание было опасней для Морганы, чем когда бы то ни было. Впрочем, она страховалась и раньше… никогда не оставляла бастарда в лагере, явно переговорила с Шейлой и Огреном – потому что даже они, менее чем кто-либо в отряде отличающиеся тактичностью, ни разу не завели разговора об их с Морриган отношениях... Но сейчас на кону было слишком многое.
Я… понимал её. Во всяком случае, понимал убеждение, что цель оправдывает средства. Саму её цель я не понимал никогда – но я и не был магом. Я ничего не имел против освобождения магов Круга – пока на алтарь выполнения этой цели не легла моя судьба.
- Что, мы и впрямь пришли только к этому? – нет, мне не было больно или страшно… я не настолько привязался к Моргане, чтобы считать её предательство чем-то сверхъестественным. В сущности… я ожидал этого. Говоря языком знати и деляг, я был для неё неудобен.
- Тебе было велено уйти. Советую послушаться, - голос чародейки прозвучал спокойно, но это не обмануло меня – я слишком хорошо видел, как её рука потянулась к посоху. Если я сейчас уйду... какой-то шанс выжить у меня все же будет. Если нет…
- Как скажешь. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся, - я приподнял голову, чтобы в последний раз взглянуть в её лицо.
И в первый раз увидел, каким оно было на самом деле.
Не красивым и не молодым.
Это было лицо человека, чья душа разрывалась между двумя страстями. Если бы я мог в этот момент что-то чувствовать, то, вероятно, испытал бы жалость и страх – за неё и перед ней.
Но я не почувствовал ничего.

@темы: фемслэш, Алистер, Зевран, гет, Морриган, фем!Амелл, Dragon Age

---

Их сны

Решила-таки выложить здесь кое-какие свои фики. По большей части, те, которые были на фикбуке до его Великого Падения, но восстановить их там же не дошли руки. Принципиально не выкладываю одни и те же фики на разных ресурсах... ну, только если по чьей-то просьбе.

Их сны (Алистер/м!Сурана)

Алистер счастлив.
Его сестра, Голданна, чем-то неуловимо похожа на него самого – а иначе и быть не могло, ведь у них одна мать. Дети Голданны… Алистеру неинтересно, кто был их отцом и куда он подевался, оставив их на попечении матери… и её брата. Брата, который наконец-то обрел семью.
Голданна великолепно готовит – Алистер вместе с детьми уплетает её стряпню за обе щеки, а сама женщина смотрит на них и улыбается. И Алистеру нравится видеть эту улыбку сестры. Равно как и слышать смех детей – мальчишек, для которых он выстругивает деревянные мечи и учит драться на них, как на настоящих, девчонок, которые, затаив дыхание, слушают его истории о жизни Серого Стража… хотя, разумеется, Алистер рассказывает им далеко не все. О многом и ему самому не хочется вспоминать.
Один из сыновей Голданны, вместо того, чтобы, как братья, сражаться на деревянных мечах, размахивает простой веткой, словно посохом, и говорит, что хочет стать магом. Глядя на него, Алистер невольно вспоминает своего друга… своего единственного настоящего друга, если уж на то пошло. Где-то сейчас Сурана, такой умный и всегда спокойный, такой преданный своей магии и их общему делу?
Да, пожалуй, воспоминания об этом эльфе – единственное, что временами заставляет Алистера сравнивать свою прежнюю жизнь с нынешней.
И однажды он приходит – вместе с первым снегом, принося в небогатый дом Голданны свою зимнюю прохладу, ощущение силы и защищенности и – для Алистера – смутное беспокойство. Беспокойство, на которое он сперва не обращает внимания.
У Сураны такой взгляд, словно он видит и понимает что-то, непостижимое для других – это привычно, но все же завораживает. Он смотрит на Голданну, на её детей с непонятной для Алистера неприязнью – непонятной и неприятной.
- Это демоны, Алистер, - наконец, говорит эльф, глядя ему прямо в глаза – словно желая передать другу то, что он видит. – Не верь внешности.
- Это моя семья! – возмущается Алистер.
- Как ты здесь оказался, друг мой? – вместо ответа тихо спрашивает Сурана. – Постарайся вспомнить…
И Алистер вспоминает.
Разоренную Башню и царящую в ней смерть. Лица чародейки Винн и мага крови. Демона желания и соблазненного ею храмовника.
Демона праздности и…
И свою самую заветную мечту.
- Что же было дальше?
- Ничего, - с какой-то мягкой усмешкой произносит эльф. – Только Тень. И сон.
Сон?!
- Я должен проснуться…
- Ты уже проснулся, Алистер, - Сурана чуть тянется вперед и легко проводит по его руке кончиками пальцев – и Алистер чувствует, как отрезвляет его это прикосновение. Думать становится проще… как и видеть то, что происходит на самом деле.
Вдвоем они легко справляются с демонами – несмотря на то, что голова Алистера все еще немного кружится. Горький привкус разочарования… и при этом радость ощущения реальности.
- Не говори никому, как я легко повелся, хорошо? - Алистер не чувствует осуждения со стороны Сураны… и это его ободряет. Но все равно – ему стыдно. Стыдно за то, что не смог понять сам….
Эльф призрачно улыбается:
- Я не вижу в этом ничего зазорного, Алистер. Соблазнам демонов зачастую поддаются и опытнейшие маги. И знаешь… - прохладные губы невесомо, по-детски касаются щеки, затем Сурана договаривает, почти шепча ему в ухо:
- … мне тоже было трудно проснуться. Потому что в моем сне был ты.

@темы: Алистер, преслэш, м!Сурана, Dragon Age