POV Финрода. И, по-моему, жуткий ООС...
Приручение
Каменные стены не пробьешь голыми руками, но я пытаюсь. Пытаюсь, не чувствуя боли, не обращая внимания на следы, остающиеся на коже.
В темнице было безразличие. Здесь - непонимание происходящего и страстная тоска.
Тоска по свободе или по...
Я не произношу его имени. Никак. Но он, его тьма, его огонь - кажется, уже в моей крови. И изначальный Свет обжигает изнутри, не желая принимать то, что стало частью меня.
Тьма шепчет, лукаво, но словно бы даже сочувствуя: "Успокойся...". Я и рад бы успокоиться, но не могу.
Его прикосновения саднят, словно ожоги. Его клеймо на мне. Я - собственность Темного...
И мне почему-то даже не стыдно.
Меня приручили, как зверя. Сделали поводок из моей же слабости...
Почему мне кажется, что так и должно быть? Это наваждение тьмы? Его наваждение?
Но, даже когда я подхожу к окну, солнечный свет не приносит успокоения. И бьющий в лицо ветер не отрезвляет меня.
И я уже не вздрагиваю, чувствуя чужую руку на своем плече.
- Тоскуешь, Финдарато? - спрашивает он, чуть сильнее сжимая пальцы. Я не думаю, прежде чем ответить:
- Да.
В первый раз я сказал ему "Да".
Кажется, это становится неожиданностью и для него.
Я больше не боюсь говорить ему "Да". Я вообще его не боюсь.
И он тоже это понимает.
- Мой, - медленно произносит он. Впервые - неуверенно. Или... может, он просто больше не прячет свою неуверенность?
- Твой, - все так же бездумно соглашаюсь я. Ты добился, чего хотел, Гортхаур Жестокий. Жестокий... Странно. Теперь странно думать о тебе так.
Твой взгляд все так же пылает, но я не чувствую его тяжести. Темное Пламя...
- Теперь я сгорю? - срывается с губ. Ты улыбаешься - почти мягко - и качаешь головой.
- Только если сам этого захочешь.
- Что теперь будет?
Ты наклоняешься еще ближе и шепчешь:
- Только то, что сам захочешь.
Чего я хочу? Чтобы ты отстранился или чтобы поцеловал меня?
Я осторожно кладу руку тебе на плечо, в жесте, который можно истолковать и как отталкивание, и как намек. Я привык, что ты решаешь за меня - реши и сейчас.
На мгновение ты морщишься, и я инстинктивно отдергиваю руку - но ты ловишь её на полпути и начинаешь целовать. Жадно. Но резко останавливаешься, заметив ссадину.
- Кто посмел?!
- Я сам, - опускаю свободную руку на твою голову, зарываюсь пальцами в волосы. Сейчас ты не морщишься, а, наоборот, довольно улыбаешься. Сейчас я знаю, чего хочу.
Чтобы Гортхаур Жестокий, Повелитель Воинов, Темный Майа и ученик самого Моргота, продолжал целовать мою руку, склонившись и подставив моим прикосновениям голову.
Это темное желание. Но я не чувствую себя темным.
Я чувствую себя любимым.