соционическая простыня...зато в том, что Мерлин - Достоевский, как-то причудливо начавший косить под Бальзака в пятом сезоне (ТИМ развивается в сторону заказчика, так что, в принципе, оно достаточно логично), у меня сомнений нет. Ибо - сильная БЭ на месте (пытается спасать других даже во вред себе, достаточно хорошо чувствует людей), позитивизм тоже, интуиция возможностей наличествует, периодически проглядывает специфический дельтийский аристократизм - мы моральнее, значит, мы лучше. Мерлин силен не столько своей магией, сколько готовностью к самопожертвованию, добротой, умением убеждать (но не всех: донести что-либо до Морганы-Гамлета или Утера-Максима Горького у него не получается, что и понятно). Зато он хорошо умеет убеждать Артура. Даже, пожалуй, не убеждать - подталкивать его к действию, останавливать Артура, коли он что-то задумал, у Мерлина получается не очень-то. А теперь вопрос: кем надо быть, чтобы а) понимать и поддаваться на белоэтические аргументы Мерлина; б) так же поддаваться на провокации Морганы, рассчитанные на агрессорскую ЧС (помнится, когда она не провоцирует, а пытается повлиять на Артура в том смысле, чтобы он чего-то не делал, тот её советов не слушает); в) болезненно реагировать на проявления БЛ у Утера (на БЛ пополам с ЧС, если точно)? Первое и третье - вполне себе подходит под Гексли с его болевой БЛ и творческой БЭ. Но второе... Вряд ли у дельтийского инфантила может наблюдаться ярко выраженное желание "доказать отцу/сестре/слуге/возлюбленной, что я крут". А у Артура оно наблюдается. Пополам с БЭ.
Да и от Мерлина он требует, скорее, функций Бальзака, чем Габена - я имею в виду, требует как друг. Чего стоит одна сцена с неудавшимися обнимашками в конце "Красавицы и чудовища" - когда Мерлин хочет обнять Артура, последнего это шокирует. Причем сам Артур к Мерлину прикасается достаточно часто и грубовато, словно к своей вещи. Ему нравится прикасаться. Но, когда прикоснуться хочет Мерлин - Артуру это не нравится. Ну не входит такое поведение в программу Бальзака, на которого настроен Наполеон. Не входит!
Зато советы и предостережения - входят вполне. И Артур, даже когда не слушается, показывает, что он, в сущности, не против. Еще одна "говорящая" сцена, на этот раз в "Хрустальном гроте". "Здесь Я командую, Мерлин." - "Да-да, конечно. Ну так мы идем?" И это - Гексли и Достоевский? Не-а. Это Наполеон и Достоевский, который уже тогда пытается закосить под Бальзака. Сравнить с поведением Гвен, которую обманывает демократичность Артура, и которая возникает со своим: "Может, ты и принц, но я не обязана делать все, что ты говоришь". Это грубый пинок по базовой Наполеона. Бальзаки так не делают. И реакция Артура неудивительна.
Кроме того, аристократ - Гексли вряд ли бы смог так быстро сделать из абсолютной монархии по сути парламентскую (рыцари Круглого стола обладают правом голоса, они не только и не столько подчиненные, сколько соратники и советники Артура). В принципе, будь Мерлин настоящим Бальзаком, это, возможно, выглядело бы несколько иначе. А так Артур добирает то, чего ему не хватает в слуге, на стороне.