Засмотрев до дыр 103 серию (разговор Фредерики и Катерозе особенно), я написала вот это. Это - так, вольная фемслэшерская фантазия на тему, что же было с этой парочкой, когда она оказалась наедине в лифте. Наедине. В лифте. Нормальный человек написал бы рейтинг, а у меня вышло, как всегда, не пойми что. И Шенкопф примазался. И по размеру это - хорошо если драббл, а так очень смахивает на однострочник. Короче, шипперская графомания.
Было бы это однострочником, оно было бы на фразу: "103 серия: Фредерика, Катерозе и лифт" и выглядело бы прилично, а так...Изерлонский лифт едет быстро. Катерозе кажется, что слишком быстро. У них слишком мало времени.
Но и за эти даже не минуты – секунды – она пытается взять все, что может.
У миссис Ян мягкие волосы, и так же мягка ткань делового костюма под дрожащими девичьими пальцами. Миссис Ян – воплощенная мягкость и живительная прохлада. Она не целует, но приоткрывает рот – наверное, желая что-то сказать, но Катерозе не хочется это слушать. Не хочется тратить на слова драгоценные секунды, которые и так проходят слишком быстро, оставляя внутри лишь томящее чувство неудовлетворенности.
Катерозе не успеть насытиться близостью миссис Ян – впрочем, смогли бы её насытить даже целые часы, проведенные наедине? Миссис Ян не может себе такого позволить. Откровенно говоря, она не может позволить себе и этого – кратких поцелуев с капралом фон Кройцер, поцелуев, которые даже не очень-то назовешь проявлением нежных чувств. Впрочем, нежности в миссис Ян как раз хватает – она гладит Катерозе по голове, приглаживая рыжие волосы, словно успокаивая бушующее пламя.
Поток слов, так похожий на бурную реку, готов сорваться с губ – но Катерозе сдерживается. Ставит плотину. И только отчаянно цепляется за руку миссис Ян, стоя совсем близко, впитывая всем телом тепло чужой кожи и щедро делясь своим.
Ей хватает времени только на одно – даже не движение, не слово… мысль. «Фредерика…»
Миссис Ян улыбается, словно угадывая, читая свое имя на губах, на лице, и эта улыбка кажется Катерозе огоньком свечи в темной комнате.
Двери лифта открываются. Катерозе резко, неловко отпускает руку миссис Ян. В коридоре никого нет, равно как и ничего особенного нет в том, что капрал фон Кройцер сжимает чужие пальцы, инстинктивно ища защиты и поддержки – но Катерозе нервничает. Она боится – и одновременно почти хочет, чтобы кто-нибудь что-нибудь понял.
И особенно – чтобы поняла миссис Ян, которая сейчас смотрит на Катерозе так, как смотрела бы на своего ребенка.
Притаившийся за углом Шенкопф наблюдает за ними и привычно усмехается своим мыслям. Он-то понял, он давно все понял – но, на этот раз беря пример со своего адмирала, предпочитает бездействовать и молчать.