Как говорил Александер
Смотреть издалека (фем!Лавеллан/Кассандра, кинк на андрогинность Кассандры)
У Кассандры почти по-мужски широкие плечи, резкие черты лица и уверенный голос опытного командира. Кассандра издалека не очень похожа на женщину – воин в доспехах, забрызганный кровью и умело орудующий тяжелым мечом. Но именно когда Лавеллан смотрит издалека, у неё что-то сладко сжимается в животе и чуть ниже становится горячо – только от вида этого воина, мужчины или женщины – не понять.
Сама Инквизитор тонкая и хрупкая, словно шемленская девочка-подросток. По шемленским меркам ей на вид не дать больше пятнадцати лет. Вздумай Кассандра разрешить ей подержать свой меч, Лавеллан уронила бы его в первую же секунду.
Маленькой эльфийке и не нужно таскать тяжелые мечи – она маг, прячущийся за спинами воинов. За спиной Кассандры. На все вылазки, походы, битвы Лавеллан берет с собой Кассандру. Потому что ей нравится смотреть издалека.
Когда Кассандра рядом, в Скайхолде, все не совсем так. Она снимает массивный шлем и становится однозначно женщиной – пусть даже и не вполне женственной. Лавеллан нравится она и такая, с косым шрамом на подбородке и прямым, честным взглядом истинного воина. Но это «нравится» все-таки другое.
С такой Кассандрой хочется поговорить – о чем угодно, о Церкви, о будущем Инквизиции, о любовных романах Варрика. Кассандру хочется обнять, прильнув всем телом – и пусть она обнимет в ответ своими сильными, жесткими от мозолей руками или даже подхватит на них, усадит на плечо или, наоборот, перебросит через него. Искательница может разбивать энергичными пинками стены, сражаться по много часов подряд, неужели она не удержит маленькую девочку? Хотя Лавеллан и понимает, что давно уже не маленькая и не девочка – но рядом с Кассандрой ей хочется быть такой.
Когда рядом – она не чувствует желания быть чем-то большим, чем очень-очень близкая подруга. Так, чтобы ближе некуда. Так, чтобы руки Кассандры сжимали крепко, прижимали к груди – и неважно, что облекает эту грудь, согретая теплом тела ткань или холодный металл доспеха. Лавеллан хочет засыпать на плече Кассандры и слушать её дыхание, ровное биение сердца, убаюкивающее лучше, чем самая напевная и мелодичная колыбельная. Даже без доспехов Искательница – словно каменная стена. Но живая, по-своему романтичная и преданная каменная стена. Преданная делу Инквизиции. Преданная лично Инквизитору.
Когда Лавеллан смотрит издалека, то чувствует желание. Иногда до болезненности острое. Чаще всего совсем неуместное – когда к тебе рвется вражеский воин, не время отвлекаться на Кассандру, заставляя её, забыв про все, бросаться на помощь к непутевому Инквизитору. Тем более, что такая помощь только подхлестывает тело, очевидно, в подобные моменты воспринимающее Кассандру как мужчину. Иначе как объяснить его странные реакции?
Кассандра ничего не видит. Ничего не замечает. Лавеллан иногда прикасается к её руке, пожимает её своими тонкими пальцами, после особенно значительных побед позволяет себе выразить радость, кинувшись на шею – от этого на первые несколько секунд Кассандра замирает, а потом неловко улыбается и все-таки обнимает Инквизитора, мимолетно треплет по волосам. Лавеллан обожает эту скупую ласку и всегда прикрывает глаза от удовольствия, когда рука Искательницы касается её головы.
Кассандра ничего не видит. Потому что вблизи Лавеллан и не чувствует ничего такого. А, когда она смотрит издалека, Кассандра глядит совсем в другую сторону.
Мелочи (фем!Тревельян/Сэра, R)
Тревельян устало пытается опереться на сияющий духовный клинок, словно воин – на свой вполне материальный меч. Как ни странно, магия выдерживает вес её тела ничуть не хуже, чем металл.
Все они устали. Солас и Кассандра, ставящие палатки, осунулись и явственно побледнели. Даже Сэре, возящейся у костра, не до того, чтобы разряжать атмосферу своими грубоватыми шуточками. Тревельян наблюдает за ней и невольно улыбается.
Сэра откровенно нелепа – с её стрижкой, явственно выдающей то, что её делали кинжалом и на скорую руку, с пухлыми губами, с резкими, порывистыми движениями и нарочито простонародным говорком. Тревельян привыкла к слугам-эльфам, к магам-эльфам в Круге… и вне Круга. Сэра – не слуга и не маг. Сэ-ра. Это имя произносится быстро и резко, как полет стрелы.
Тревельян наблюдает за ней, а затем садится рядом и пытается помогать с ужином. Тревельян почти не умеет готовить – её кормили как дома, так и в Круге. Да и сейчас Инквизитора не больно-то допускают до походного котелка – как и Дориана, который готовит еще хуже.
- Сделаем мы из тебя приличного человека, Инкви… - довольно бормочет Сэра, поручая Тревельян всякие мелочи, где сложно что-нибудь испортить. Тревельян снова невольно улыбается – эти слова звучат так… мило. По-домашнему. Словно Сэра – старшая сестра, которая наставляет непутевую младшую. Хотя куда чаще у них бывает наоборот.
Когда ужин готов, весь отряд устраивается у костра. Тревельян чувствует прилив гордости из-за того, что, судя по вкусу еды, они сделали все правильно. Нет, конечно, Сэра умеет готовить, и именно она взяла на себя основную часть работы. Но мелочи, вроде нарезанного, а не брошенного в котелок целым куском мяса, тоже важны. Тревельян знает, что важны.
Уже во время еды все начинают понемногу оживать. Солас и Сэра в очередной раз затевают словесную пикировку по поводу важности и значения эльфийского наследия, на лице Кассандры становится заметен слабый румянец. Тревельян и сама чувствует себя лучше. Когда пальцы Сэры – тонкие, горячие, шершавые от частых контактов с рукоятью лука – касаются её руки, Тревельян крепко сжимает их. Ей хочется поднести эти пальцы ближе к лицу, внимательней рассмотреть их, принюхаться, возможно, даже лизнуть. Понять, что же такое Сэра, странное существо, которое…
- Инкви! – вторгается в её мысли веселый голос. Тревельян даже моргает от неожиданности.
- Сэра?
- Ты задумалась. Ты опять задумалась, Инкви! О чем ты постоянно думаешь, об Инквизиции? – Сэра привычно тараторит, хохочет над невольным каламбуром, берет Тревельян за руку своей второй, свободной рукой – но даже так пальцы эльфийки кажутся маленькими в ладони человека. – Пойдем, Инкви. Пора спать!
- Спать, - улыбается Тревельян, медленно вставая – мышцы, привыкшие к одной позе, не дают поменять её быстрее. – Значит, спать? – смеется она, сгребая Сэру в объятья. Быстрый взгляд за плечо эльфийки – нет, Солас и Кассандра уже легли спать, у этой сцены нет свидетелей – разве что птицы и снующие за пределами лагеря мелкие животные. Но вряд ли они умеют говорить… и способны рассказать кому-нибудь, как Изольда Тревельян, молчаливый и сдержанный Инквизитор, щекочет хихикающую и вырывающуюся, растрепанную еще больше, чем обычно, Сэру.
- Инк-вии… - вылетает у Сэры, когда она, наконец, устает дергаться и упирается лбом в плечо Тревельян. – Хватит…
- Хватит, так хватит, - отзывается Тревельян. – Ну что – все еще спать?
- Ага, - хихикает Сэра, отстраняясь и потянув её за руку. – С тобой.
Тревельян послушно идет за ней в палатку. Не в свою, конечно. Тревельян пытается вспомнить, когда она последний раз была в своей палатке, но тут же бросает это бесполезное занятие. С Сэрой в обнимку спать куда теплее, чем под несколькими одеялами. Хотя именно поспать с ней зачастую бывает сложно…
Сэра, как всегда, не теряет даром времени – она бросается на Тревельян сразу же после того, как задернула пролог палатки. Сэра быстрая и гибкая, и Тревельян выгибается, чувствуя её пальцы и губы сразу везде, слыша хихиканье и комментарии, возбуждающие еще сильнее – Сэра никак не может налюбоваться на рисунок, который Тревельян не забывает выбривать заново каждые две недели. Сэра изучает его медленно и вдумчиво, заставляя любовницу нетерпеливо двигать бедрами и стонать все громче.
Потом Тревельян отдает долг – лаская не так умело, но старательно и страстно, забирая в рот маленькие порозовевшие соски, рассматривая тонкие пальцы – именно так, как хотелось, не только глазами, но и носом, и языком. Сэра несильно шлепает её по губам, намекая на то, что пора бы уже перейти и к главному, и Тревельян переходит, придерживая Сэру за худые бедра, чтобы она не брыкалась слишком уж сильно.
- Инквии… - вырывается у Сэры, когда её тело обмякает в руках любовницы. Тревельян улыбается и целует эльфийку в щеку, прежде чем вытянуться рядом. Сэра тут же обвивает её руками и ногами – разгоряченная, влажная, и Тревельян с удовольствием втягивает носом её запах, уткнувшись лбом куда-то между шеей и плечом.
- Моя, - по-детски категорично заявляет Сэра, как-то умудрившись дотянуться до одеяла и пытаясь накрыть им их.
- Твоя, - соглашается Тревельян, помогая ей с одеялом и закрывая глаза. Мелочи, сонно думает она прежде, чем заснуть, их поцелуи, объятья, шуточки и споры такие мелочи по сравнению со спасением мира... Но эти мелочи важны для неё. Очень.
У Кассандры почти по-мужски широкие плечи, резкие черты лица и уверенный голос опытного командира. Кассандра издалека не очень похожа на женщину – воин в доспехах, забрызганный кровью и умело орудующий тяжелым мечом. Но именно когда Лавеллан смотрит издалека, у неё что-то сладко сжимается в животе и чуть ниже становится горячо – только от вида этого воина, мужчины или женщины – не понять.
Сама Инквизитор тонкая и хрупкая, словно шемленская девочка-подросток. По шемленским меркам ей на вид не дать больше пятнадцати лет. Вздумай Кассандра разрешить ей подержать свой меч, Лавеллан уронила бы его в первую же секунду.
Маленькой эльфийке и не нужно таскать тяжелые мечи – она маг, прячущийся за спинами воинов. За спиной Кассандры. На все вылазки, походы, битвы Лавеллан берет с собой Кассандру. Потому что ей нравится смотреть издалека.
Когда Кассандра рядом, в Скайхолде, все не совсем так. Она снимает массивный шлем и становится однозначно женщиной – пусть даже и не вполне женственной. Лавеллан нравится она и такая, с косым шрамом на подбородке и прямым, честным взглядом истинного воина. Но это «нравится» все-таки другое.
С такой Кассандрой хочется поговорить – о чем угодно, о Церкви, о будущем Инквизиции, о любовных романах Варрика. Кассандру хочется обнять, прильнув всем телом – и пусть она обнимет в ответ своими сильными, жесткими от мозолей руками или даже подхватит на них, усадит на плечо или, наоборот, перебросит через него. Искательница может разбивать энергичными пинками стены, сражаться по много часов подряд, неужели она не удержит маленькую девочку? Хотя Лавеллан и понимает, что давно уже не маленькая и не девочка – но рядом с Кассандрой ей хочется быть такой.
Когда рядом – она не чувствует желания быть чем-то большим, чем очень-очень близкая подруга. Так, чтобы ближе некуда. Так, чтобы руки Кассандры сжимали крепко, прижимали к груди – и неважно, что облекает эту грудь, согретая теплом тела ткань или холодный металл доспеха. Лавеллан хочет засыпать на плече Кассандры и слушать её дыхание, ровное биение сердца, убаюкивающее лучше, чем самая напевная и мелодичная колыбельная. Даже без доспехов Искательница – словно каменная стена. Но живая, по-своему романтичная и преданная каменная стена. Преданная делу Инквизиции. Преданная лично Инквизитору.
Когда Лавеллан смотрит издалека, то чувствует желание. Иногда до болезненности острое. Чаще всего совсем неуместное – когда к тебе рвется вражеский воин, не время отвлекаться на Кассандру, заставляя её, забыв про все, бросаться на помощь к непутевому Инквизитору. Тем более, что такая помощь только подхлестывает тело, очевидно, в подобные моменты воспринимающее Кассандру как мужчину. Иначе как объяснить его странные реакции?
Кассандра ничего не видит. Ничего не замечает. Лавеллан иногда прикасается к её руке, пожимает её своими тонкими пальцами, после особенно значительных побед позволяет себе выразить радость, кинувшись на шею – от этого на первые несколько секунд Кассандра замирает, а потом неловко улыбается и все-таки обнимает Инквизитора, мимолетно треплет по волосам. Лавеллан обожает эту скупую ласку и всегда прикрывает глаза от удовольствия, когда рука Искательницы касается её головы.
Кассандра ничего не видит. Потому что вблизи Лавеллан и не чувствует ничего такого. А, когда она смотрит издалека, Кассандра глядит совсем в другую сторону.
Мелочи (фем!Тревельян/Сэра, R)
Тревельян устало пытается опереться на сияющий духовный клинок, словно воин – на свой вполне материальный меч. Как ни странно, магия выдерживает вес её тела ничуть не хуже, чем металл.
Все они устали. Солас и Кассандра, ставящие палатки, осунулись и явственно побледнели. Даже Сэре, возящейся у костра, не до того, чтобы разряжать атмосферу своими грубоватыми шуточками. Тревельян наблюдает за ней и невольно улыбается.
Сэра откровенно нелепа – с её стрижкой, явственно выдающей то, что её делали кинжалом и на скорую руку, с пухлыми губами, с резкими, порывистыми движениями и нарочито простонародным говорком. Тревельян привыкла к слугам-эльфам, к магам-эльфам в Круге… и вне Круга. Сэра – не слуга и не маг. Сэ-ра. Это имя произносится быстро и резко, как полет стрелы.
Тревельян наблюдает за ней, а затем садится рядом и пытается помогать с ужином. Тревельян почти не умеет готовить – её кормили как дома, так и в Круге. Да и сейчас Инквизитора не больно-то допускают до походного котелка – как и Дориана, который готовит еще хуже.
- Сделаем мы из тебя приличного человека, Инкви… - довольно бормочет Сэра, поручая Тревельян всякие мелочи, где сложно что-нибудь испортить. Тревельян снова невольно улыбается – эти слова звучат так… мило. По-домашнему. Словно Сэра – старшая сестра, которая наставляет непутевую младшую. Хотя куда чаще у них бывает наоборот.
Когда ужин готов, весь отряд устраивается у костра. Тревельян чувствует прилив гордости из-за того, что, судя по вкусу еды, они сделали все правильно. Нет, конечно, Сэра умеет готовить, и именно она взяла на себя основную часть работы. Но мелочи, вроде нарезанного, а не брошенного в котелок целым куском мяса, тоже важны. Тревельян знает, что важны.
Уже во время еды все начинают понемногу оживать. Солас и Сэра в очередной раз затевают словесную пикировку по поводу важности и значения эльфийского наследия, на лице Кассандры становится заметен слабый румянец. Тревельян и сама чувствует себя лучше. Когда пальцы Сэры – тонкие, горячие, шершавые от частых контактов с рукоятью лука – касаются её руки, Тревельян крепко сжимает их. Ей хочется поднести эти пальцы ближе к лицу, внимательней рассмотреть их, принюхаться, возможно, даже лизнуть. Понять, что же такое Сэра, странное существо, которое…
- Инкви! – вторгается в её мысли веселый голос. Тревельян даже моргает от неожиданности.
- Сэра?
- Ты задумалась. Ты опять задумалась, Инкви! О чем ты постоянно думаешь, об Инквизиции? – Сэра привычно тараторит, хохочет над невольным каламбуром, берет Тревельян за руку своей второй, свободной рукой – но даже так пальцы эльфийки кажутся маленькими в ладони человека. – Пойдем, Инкви. Пора спать!
- Спать, - улыбается Тревельян, медленно вставая – мышцы, привыкшие к одной позе, не дают поменять её быстрее. – Значит, спать? – смеется она, сгребая Сэру в объятья. Быстрый взгляд за плечо эльфийки – нет, Солас и Кассандра уже легли спать, у этой сцены нет свидетелей – разве что птицы и снующие за пределами лагеря мелкие животные. Но вряд ли они умеют говорить… и способны рассказать кому-нибудь, как Изольда Тревельян, молчаливый и сдержанный Инквизитор, щекочет хихикающую и вырывающуюся, растрепанную еще больше, чем обычно, Сэру.
- Инк-вии… - вылетает у Сэры, когда она, наконец, устает дергаться и упирается лбом в плечо Тревельян. – Хватит…
- Хватит, так хватит, - отзывается Тревельян. – Ну что – все еще спать?
- Ага, - хихикает Сэра, отстраняясь и потянув её за руку. – С тобой.
Тревельян послушно идет за ней в палатку. Не в свою, конечно. Тревельян пытается вспомнить, когда она последний раз была в своей палатке, но тут же бросает это бесполезное занятие. С Сэрой в обнимку спать куда теплее, чем под несколькими одеялами. Хотя именно поспать с ней зачастую бывает сложно…
Сэра, как всегда, не теряет даром времени – она бросается на Тревельян сразу же после того, как задернула пролог палатки. Сэра быстрая и гибкая, и Тревельян выгибается, чувствуя её пальцы и губы сразу везде, слыша хихиканье и комментарии, возбуждающие еще сильнее – Сэра никак не может налюбоваться на рисунок, который Тревельян не забывает выбривать заново каждые две недели. Сэра изучает его медленно и вдумчиво, заставляя любовницу нетерпеливо двигать бедрами и стонать все громче.
Потом Тревельян отдает долг – лаская не так умело, но старательно и страстно, забирая в рот маленькие порозовевшие соски, рассматривая тонкие пальцы – именно так, как хотелось, не только глазами, но и носом, и языком. Сэра несильно шлепает её по губам, намекая на то, что пора бы уже перейти и к главному, и Тревельян переходит, придерживая Сэру за худые бедра, чтобы она не брыкалась слишком уж сильно.
- Инквии… - вырывается у Сэры, когда её тело обмякает в руках любовницы. Тревельян улыбается и целует эльфийку в щеку, прежде чем вытянуться рядом. Сэра тут же обвивает её руками и ногами – разгоряченная, влажная, и Тревельян с удовольствием втягивает носом её запах, уткнувшись лбом куда-то между шеей и плечом.
- Моя, - по-детски категорично заявляет Сэра, как-то умудрившись дотянуться до одеяла и пытаясь накрыть им их.
- Твоя, - соглашается Тревельян, помогая ей с одеялом и закрывая глаза. Мелочи, сонно думает она прежде, чем заснуть, их поцелуи, объятья, шуточки и споры такие мелочи по сравнению со спасением мира... Но эти мелочи важны для неё. Очень.
@темы: фемслэш, dragon age, мое творчество, кассандра, фики, фем!лавеллан, фем!тревельян, сэра