Как говорил Александер
Вообще не знаю, как выкладывать это здесь. Ладно, пусть будет по отдельности.
Фэндом: Темный дворецкий
Предупреждения: слэш, каноничная педофилия (ну, и слэш в этом случае тоже каноничный, да). Но все помнят, что граф Транси до событий канона не дожил? Так ему и надо, ага.
Пейринги: старый граф Транси/Алоис-тогда-еще-не-Транси-и-даже-не-Алоис, Клод/Алоис.
"Обувать Алоиса", часть первая (тот самый пейринг с каноничный педофилией)
У этого мальчишки были прекрасные ноги. Ноги принца, а не парня с улицы — стройные, длинные, с кожей еще по-детски нежной. Маленькие ступни, сладкий изгиб — он отражался во всем, от тонких лодыжек до бедер. Эти ноги хотелось рассматривать, их хотелось украшать.
Поэтому первым, что граф Транси подарил ему, были сапожки с модным высоким каблуком и шелковые чулки. Мальчишка смотрел на эти простые предметы, как на невиданное диво. Вертел в руках каждый сапожок по отдельности, разглядывая и трогая, нежно гладил чулки — и графу нравилось выражение на его лице. Мальчишка получал чувственное, почти женское удовольствие от красивых вещей. Даже когда не знал, как ими пользоваться.
— Обуйте меня, мой лорд, — наглость и одновременно почтительность — в интонациях, во взгляде, в самом звучании голоса. Так же прекрасно, как и его ноги. Слегка царапает, как котенок своими детскими коготками, и живой, как котенок, не ведающий человеческого подобострастия.
И граф наклонился к его ногам.
На контрасте с шелком кожа уже не казалась такой гладкой — но, в отличие от него, она была теплой. Мальчишка сидел спокойно, лишь иногда шевеля ногами, подавая их, словно редкую драгоценность — и где только он научился этому, обожать себя так безусловно, любить каждое свое движение? Граф знал, что его мальчишка не любит. Конечно. Граф знал, как выглядит, знал о каждой своей морщине. Но это не имеет значения.
Он граф Транси. Мальчишка будет рядом только до тех пор, пока ему интересен. Нет нужды даже запоминать его имя. Его тело, его наглость доставляют удовольствие… пока что. На время.
И эти ноги, которые сейчас обнимает шелк, его. Со всей этой светлой кожей, со всеми жилками, его до малейшей косточки. Мальчишка принадлежит ему.
Граф натягивает первый сапог. Мальчишка улыбается — он глупый, ничего не понимает, но тем и хорош. Бабочка, яркая бабочка, которую поймал паук. У неё яркие крылышки, она порой шевелится в паутине, но это пока.
Теперь второй сапог. Как аристократично они выглядят теперь, эти ноги, закрытые почти полностью — кожа остается обнаженной только выше чулка. Аристократично и непристойно. Граф кладет ладонь на эту полоску светлой кожи, прижимает пальцы, слегка шевелит ими. Мальчишка смеется:
— Щекотно!
Граф знает, что ему противно. Но этот смех так правдоподобен, что он позволяет себе поверить. Совсем немного поиграть в то, что мальчишка хочет его сам.
Другой рукой он обхватывает каблук. Поглаживает его и чувствует желание. Тепло бежит по венам, согревая кожу — редкий дар в его возрасте. Мальчишка хорош в своем деле, только дело его — тело и смех шлюхи. Влажный дразнящий взгляд, который граф замечает мельком, подняв голову. Мягкие светлые волосы…
Хорошенький, как девушка, совсем ребенок. И уже такой порочный. Он не кричит, не отбивается, не плачет, как многие другие. Хотя сначала плакал, кажется, чуть-чуть — когда графу не понравились его глаза.
Наверное, он тогда был в плохом настроении. У мальчишки на самом деле красивые глаза — голубые и сияющие. И что это он сразу не заметил?
Мальчишку не надо ублажать, это не жена. Наоборот. Граф гладит его ноги — там, где они обнажены, и там, где тепло тела просачивается через ткань чулок. Кроме этих чулок и сапог, на нем нет больше ничего. И не будет — пока граф не решит подарить ему что-нибудь еще.
Хотя зачем дарить?
Мальчишка сам его вещь, весь целиком. И так будет, пока…
"Обувать Алоиса", часть вторая, мелкий облизывается на своего дворецкого
Пока граф Транси не умрет.
На похороны нужно придти во всем черном, и новый граф Транси не собирается нарушать приличий. Все должно выглядеть… правильно. Убедительный спектакль, чтобы его не трогали. Чтобы оставили ему… наследство. Заработанное. Правда, и вспоминать противно, как именно.
Но сейчас его ног касаются совсем другие руки.
Клод красив, его черты безупречны — даже если смотреть вот так, сверху вниз. Правда, хочется снять с него очки, обнажить глаза. И зачем только демону очки? Новый граф не сомневается: у его дворецкого идеальное зрение.
И руки в белоснежных перчатках. Они прохладные, гладкие, приятно скользят по коже. Даже через них Клод делает все безупречно, словно они совсем ему не мешают. И даже через них чувствуется — у него чуткие пальцы. Стоит графу вздрогнуть, дворецкий реагирует:
— Вам холодно?
— Сними перчатки, — капризный приказ. Графу хочется чувствовать эти руки. Хочется обнажить Клода хотя бы так, раз нельзя снять очки.
Клод подчиняется молча, с легким поклоном:
— Да, ваше высочество.
Высочество. Высочество. Все, что осталось в графе Алоисе Транси от Джима Маккена, воскресает, услышав это обращение. Больно и сладко, а тихий голос Клода словно ласкает что-то… что-то внутри.
Клод медленно снимает перчатки, и это так красиво, что хочется любоваться. Идеально. У Клода длинные пальцы, но это сильная рука мужчины в самом расцвете. Никакого сравнения со старым графом. Еще до прикосновения по коже проходит невольная дрожь.
Каково это — прикосновение демона?
Клод впервые касается его обнаженной рукой. И это совершенно неприлично. Неприлично для дворецкого натягивать чулки так, медленно, будто бы осторожно, чтобы не было даже мельчайших дырочек или складочек, но при этом…
Невозможно понять, что именно делает прикосновения такими неприличными. Клод безупречен — и все же от него веет чувственностью, от которой воздух становится горячим.
Этот взгляд из-под очков…
Клод смотрит на графа, не отводя глаз. И это совершенно, абсолютно то, что нужно. Взгляд в глаза, в самое лицо, куда-то внутрь. На душу, которую он жаждет. Изысканный голод демона, а не низкая похоть старика.
За чулками идут сапожки. Черные, не похожие на те, первые. Ничем. У того, прежнего графа Транси был отвратительный вкус во всем — мебели, одежде, и тем более в том, что происходило в его комнате ночами. Но теперь все изменится. Новый граф будет спать спокойно на новой кровати.
И Клод будет сторожить его покой. А, может, нарушать?
Клод надевает второй сапожок. Он молчалив, и только взглядом сообщает о том, что закончил. Тем самым взглядом — через глаза и в самую душу. Но на его лице нет даже легкой улыбки.
Ему не надо говорить, но граф все равно говорит:
— Ты будешь сопровождать меня.
Только ради того, чтобы услышать тихое:
— Да, ваше высочество.
Фэндом: Темный дворецкий
Предупреждения: слэш, каноничная педофилия (ну, и слэш в этом случае тоже каноничный, да). Но все помнят, что граф Транси до событий канона не дожил? Так ему и надо, ага.
Пейринги: старый граф Транси/Алоис-тогда-еще-не-Транси-и-даже-не-Алоис, Клод/Алоис.
"Обувать Алоиса", часть первая (тот самый пейринг с каноничный педофилией)
У этого мальчишки были прекрасные ноги. Ноги принца, а не парня с улицы — стройные, длинные, с кожей еще по-детски нежной. Маленькие ступни, сладкий изгиб — он отражался во всем, от тонких лодыжек до бедер. Эти ноги хотелось рассматривать, их хотелось украшать.
Поэтому первым, что граф Транси подарил ему, были сапожки с модным высоким каблуком и шелковые чулки. Мальчишка смотрел на эти простые предметы, как на невиданное диво. Вертел в руках каждый сапожок по отдельности, разглядывая и трогая, нежно гладил чулки — и графу нравилось выражение на его лице. Мальчишка получал чувственное, почти женское удовольствие от красивых вещей. Даже когда не знал, как ими пользоваться.
— Обуйте меня, мой лорд, — наглость и одновременно почтительность — в интонациях, во взгляде, в самом звучании голоса. Так же прекрасно, как и его ноги. Слегка царапает, как котенок своими детскими коготками, и живой, как котенок, не ведающий человеческого подобострастия.
И граф наклонился к его ногам.
На контрасте с шелком кожа уже не казалась такой гладкой — но, в отличие от него, она была теплой. Мальчишка сидел спокойно, лишь иногда шевеля ногами, подавая их, словно редкую драгоценность — и где только он научился этому, обожать себя так безусловно, любить каждое свое движение? Граф знал, что его мальчишка не любит. Конечно. Граф знал, как выглядит, знал о каждой своей морщине. Но это не имеет значения.
Он граф Транси. Мальчишка будет рядом только до тех пор, пока ему интересен. Нет нужды даже запоминать его имя. Его тело, его наглость доставляют удовольствие… пока что. На время.
И эти ноги, которые сейчас обнимает шелк, его. Со всей этой светлой кожей, со всеми жилками, его до малейшей косточки. Мальчишка принадлежит ему.
Граф натягивает первый сапог. Мальчишка улыбается — он глупый, ничего не понимает, но тем и хорош. Бабочка, яркая бабочка, которую поймал паук. У неё яркие крылышки, она порой шевелится в паутине, но это пока.
Теперь второй сапог. Как аристократично они выглядят теперь, эти ноги, закрытые почти полностью — кожа остается обнаженной только выше чулка. Аристократично и непристойно. Граф кладет ладонь на эту полоску светлой кожи, прижимает пальцы, слегка шевелит ими. Мальчишка смеется:
— Щекотно!
Граф знает, что ему противно. Но этот смех так правдоподобен, что он позволяет себе поверить. Совсем немного поиграть в то, что мальчишка хочет его сам.
Другой рукой он обхватывает каблук. Поглаживает его и чувствует желание. Тепло бежит по венам, согревая кожу — редкий дар в его возрасте. Мальчишка хорош в своем деле, только дело его — тело и смех шлюхи. Влажный дразнящий взгляд, который граф замечает мельком, подняв голову. Мягкие светлые волосы…
Хорошенький, как девушка, совсем ребенок. И уже такой порочный. Он не кричит, не отбивается, не плачет, как многие другие. Хотя сначала плакал, кажется, чуть-чуть — когда графу не понравились его глаза.
Наверное, он тогда был в плохом настроении. У мальчишки на самом деле красивые глаза — голубые и сияющие. И что это он сразу не заметил?
Мальчишку не надо ублажать, это не жена. Наоборот. Граф гладит его ноги — там, где они обнажены, и там, где тепло тела просачивается через ткань чулок. Кроме этих чулок и сапог, на нем нет больше ничего. И не будет — пока граф не решит подарить ему что-нибудь еще.
Хотя зачем дарить?
Мальчишка сам его вещь, весь целиком. И так будет, пока…
"Обувать Алоиса", часть вторая, мелкий облизывается на своего дворецкого
Пока граф Транси не умрет.
На похороны нужно придти во всем черном, и новый граф Транси не собирается нарушать приличий. Все должно выглядеть… правильно. Убедительный спектакль, чтобы его не трогали. Чтобы оставили ему… наследство. Заработанное. Правда, и вспоминать противно, как именно.
Но сейчас его ног касаются совсем другие руки.
Клод красив, его черты безупречны — даже если смотреть вот так, сверху вниз. Правда, хочется снять с него очки, обнажить глаза. И зачем только демону очки? Новый граф не сомневается: у его дворецкого идеальное зрение.
И руки в белоснежных перчатках. Они прохладные, гладкие, приятно скользят по коже. Даже через них Клод делает все безупречно, словно они совсем ему не мешают. И даже через них чувствуется — у него чуткие пальцы. Стоит графу вздрогнуть, дворецкий реагирует:
— Вам холодно?
— Сними перчатки, — капризный приказ. Графу хочется чувствовать эти руки. Хочется обнажить Клода хотя бы так, раз нельзя снять очки.
Клод подчиняется молча, с легким поклоном:
— Да, ваше высочество.
Высочество. Высочество. Все, что осталось в графе Алоисе Транси от Джима Маккена, воскресает, услышав это обращение. Больно и сладко, а тихий голос Клода словно ласкает что-то… что-то внутри.
Клод медленно снимает перчатки, и это так красиво, что хочется любоваться. Идеально. У Клода длинные пальцы, но это сильная рука мужчины в самом расцвете. Никакого сравнения со старым графом. Еще до прикосновения по коже проходит невольная дрожь.
Каково это — прикосновение демона?
Клод впервые касается его обнаженной рукой. И это совершенно неприлично. Неприлично для дворецкого натягивать чулки так, медленно, будто бы осторожно, чтобы не было даже мельчайших дырочек или складочек, но при этом…
Невозможно понять, что именно делает прикосновения такими неприличными. Клод безупречен — и все же от него веет чувственностью, от которой воздух становится горячим.
Этот взгляд из-под очков…
Клод смотрит на графа, не отводя глаз. И это совершенно, абсолютно то, что нужно. Взгляд в глаза, в самое лицо, куда-то внутрь. На душу, которую он жаждет. Изысканный голод демона, а не низкая похоть старика.
За чулками идут сапожки. Черные, не похожие на те, первые. Ничем. У того, прежнего графа Транси был отвратительный вкус во всем — мебели, одежде, и тем более в том, что происходило в его комнате ночами. Но теперь все изменится. Новый граф будет спать спокойно на новой кровати.
И Клод будет сторожить его покой. А, может, нарушать?
Клод надевает второй сапожок. Он молчалив, и только взглядом сообщает о том, что закончил. Тем самым взглядом — через глаза и в самую душу. Но на его лице нет даже легкой улыбки.
Ему не надо говорить, но граф все равно говорит:
— Ты будешь сопровождать меня.
Только ради того, чтобы услышать тихое:
— Да, ваше высочество.
@темы: слэш, мое творчество, фанфики, Kuroshitsuji, алоис транси, клод фаустус, темный дворецкий